Сайт Д.И. Ермоловича
ПОИСК ПО САЙТУ
РАЗДЕЛЫ САЙТА
К основной странице раздела «Видеозаписи, интервью»
Интервью Дмитрия Ермоловича журналу Vuca Magazine и ресурсу Vuca.by (Беларусь)
Часть первая. Пьют ли кисель в Стране Чудес?
Часть вторая. Разные имена Якобы-Черепахи
Часть третья. Верлиока против Бармаглота
Пьют ли кисель в Стране Чудес?
Опубликовано 24 ноября 2021 г.
Советский и российский лингвист, лексикограф, синхронный и литературный переводчик с английского и французского языков Дмитрий Ермолович в интервью VUCA.by и VUCA Magazine рассказал о своей переводческой работе.
— Дмитрий Иванович, вы перевели не только книги авторов, которые никогда раньше не издавались на русском языке, но и выполнили новые переводы всех основных произведений Льюиса Кэрролла. Однако на сегодняшний день существует не менее двух десятков русских переводов (пересказов), например, «Алисы в Стране чудес». Какую задачу вы ставили, когда взялись за перевод такой популярной книги, как «Алиса»? Какими вообще критериями должен руководствоваться переводчик такого сложного произведения?
— Переводами из Кэрролла я начал заниматься всерьёз ещё в пору студенчества, просто моя работа над ними продолжалась много лет — пока, что называется, не настало время издать их.
Главный критерий для оценки переводов Льюиса Кэрролла – в том, насколько глубоко и детально переводчику удалось постичь систему смыслов и художественных приёмов этого писателя и насколько искусно и тоже системно получилось воспроизвести их — именно воспроизвести, а не представить под именем Кэрролла собственные вольные упражнения на тему его сказки. Переводчики этого автора должны понимать, что имеют дело с гениальным и, возможно, величайшим произведением мировой детской литературы, а не с заготовкой, из которой им позволено лепить все, что заблагорассудится. К сожалению, многие переводчики об этом забыли.
— Но многим читателям с детства хорошо знакомы, например, переводы Нины Демуровой, Бориса Заходера, других авторов, неужели среди них нет удачных?
– Среди прежних переводов наиболее удачными я считаю переводы Владимира Набокова и Нины Демуровой, которые во многом сумели проникнуть в художественный метод Льюиса Кэрролла.
У Набокова есть просто блистательные находки, достойные его дара как большого писателя, но он следовал устаревшей традиции русификации иностранных сказок, и именно из-за этого перевод получился в итоге эклектичным и неорганичным. Ну, как в одной и той же стране, пусть даже сказочной, могут одновременно существовать Аня, Маша, Петька, кролик Трусиков, с одной стороны, и герцогиня с королевой, с другой? Не забудем к тому же, что он написал его, будучи ещё очень молодым человеком, в 20 с небольшим лет, и его литературный талант тогда ещё не достиг полной зрелости.
Переводы Демуровой стали огромным шагом вперёд по сравнению с ранними переводами советской эпохи, но и они не свободны от ошибок и упущений.
— Не могли бы вы привести несколько примеров?
– Что ж, пожалуйста. Как вы помните, Герцогиня поёт младенцу колыбельную, яростно его встряхивая, и вопли ребёнка становятся как бы припевом к её песне: Wow! wow! wow! По-русски должно быть «Уа! уа! уа!» (таким звукоподражанием обычно обозначается детский плач). Вместо этого в переводе — лай собаки: «Гав! гав! гав!» Эта ошибка не исправлена ни в одном из многих переизданий.
Неудачны, на мой взгляд, русские версии имен некоторых персонажей. Так, Duck (Селезень, утка мужского пола) получил у Н. Демуровой имя «Робин Гусь». Переводчица пыталась оживить забытую даже англичанами аллюзию на Робинсона Дакуорта, друга писателя, но, во-первых, образовалась другая ассоциация — с Робин-Гудом, не очень здесь уместная, а во-вторых, облик персонажа серьёзно искажён без особых на то оснований (утка превратилась в гуся). Немало и других произвольных замен: крабиха превращена в «медузу», тарталетки —в «крендели», патока — в «кисель» и т.д. К сожалению, эти замены искажают образные и культурные детали оригинала. Например, в Англии такого напитка, как кисель, не знают.
Столь же странным кажется мне и имя «Черепаха Квази» (приставка квази- очень книжная, она лежит за пределами разговорного и тем более детского языка), а игра слов вокруг этого имени вообще утрачена.
При всём уважении к труду Нины Михайловны я не могу не сказать, что игра слов, которая у Кэрролла звучит лаконично, легко и остроумно, в её переводе часто кажется мне многословной, тяжёлой и несмешной. Вот пример:
"...You see the earth takes twenty‐four hours to turn round on its axis—”
“Talking of axes,” said the Duchess, “chop off her head!”
«Ведь земля совершает оборот за 24 часа…
— Оборот? — повторила Герцогиня задумчиво. И, повернувшись к кухарке, прибавила: — Возьми-ка её в оборот! Для начала оттяпай ей голову».
Боюсь, что этот последний «оборот», на мой взгляд, притянут за уши. А каламбура всё равно не получилось.
Если читателям интересно подробнее узнать, каким искажениям подверглась книга Кэрролла в различных русских версиях, то они могут посмотреть и послушать запись моей лекции «Кто украл пирожные из Страны Чудес», а также почитать мои комментарии к двуязычному изданию.
Автор иллюстрации Д. Ермолович
|
К основной странице раздела «Видеозаписи, интервью» Интервью Дмитрия Ермоловича журналу Vuca Magazine и ресурсу Vuca.by (Беларусь)Часть первая. Пьют ли кисель в Стране Чудес? Часть вторая. Разные имена Якобы-Черепахи Часть третья. Верлиока против Бармаглота Пьют ли кисель в Стране Чудес?Опубликовано 24 ноября 2021 г. Советский и российский лингвист, лексикограф, синхронный и литературный переводчик с английского и французского языков Дмитрий Ермолович в интервью VUCA.by и VUCA Magazine рассказал о своей переводческой работе. — Дмитрий Иванович, вы перевели не только книги авторов, которые никогда раньше не издавались на русском языке, но и выполнили новые переводы всех основных произведений Льюиса Кэрролла. Однако на сегодняшний день существует не менее двух десятков русских переводов (пересказов), например, «Алисы в Стране чудес». Какую задачу вы ставили, когда взялись за перевод такой популярной книги, как «Алиса»? Какими вообще критериями должен руководствоваться переводчик такого сложного произведения?— Переводами из Кэрролла я начал заниматься всерьёз ещё в пору студенчества, просто моя работа над ними продолжалась много лет — пока, что называется, не настало время издать их. Главный критерий для оценки переводов Льюиса Кэрролла – в том, насколько глубоко и детально переводчику удалось постичь систему смыслов и художественных приёмов этого писателя и насколько искусно и тоже системно получилось воспроизвести их — именно воспроизвести, а не представить под именем Кэрролла собственные вольные упражнения на тему его сказки. Переводчики этого автора должны понимать, что имеют дело с гениальным и, возможно, величайшим произведением мировой детской литературы, а не с заготовкой, из которой им позволено лепить все, что заблагорассудится. К сожалению, многие переводчики об этом забыли. — Но многим читателям с детства хорошо знакомы, например, переводы Нины Демуровой, Бориса Заходера, других авторов, неужели среди них нет удачных?– Среди прежних переводов наиболее удачными я считаю переводы Владимира Набокова и Нины Демуровой, которые во многом сумели проникнуть в художественный метод Льюиса Кэрролла. У Набокова есть просто блистательные находки, достойные его дара как большого писателя, но он следовал устаревшей традиции русификации иностранных сказок, и именно из-за этого перевод получился в итоге эклектичным и неорганичным. Ну, как в одной и той же стране, пусть даже сказочной, могут одновременно существовать Аня, Маша, Петька, кролик Трусиков, с одной стороны, и герцогиня с королевой, с другой? Не забудем к тому же, что он написал его, будучи ещё очень молодым человеком, в 20 с небольшим лет, и его литературный талант тогда ещё не достиг полной зрелости. Переводы Демуровой стали огромным шагом вперёд по сравнению с ранними переводами советской эпохи, но и они не свободны от ошибок и упущений. — Не могли бы вы привести несколько примеров?– Что ж, пожалуйста. Как вы помните, Герцогиня поёт младенцу колыбельную, яростно его встряхивая, и вопли ребёнка становятся как бы припевом к её песне: Wow! wow! wow! По-русски должно быть «Уа! уа! уа!» (таким звукоподражанием обычно обозначается детский плач). Вместо этого в переводе — лай собаки: «Гав! гав! гав!» Эта ошибка не исправлена ни в одном из многих переизданий. Неудачны, на мой взгляд, русские версии имен некоторых персонажей. Так, Duck (Селезень, утка мужского пола) получил у Н. Демуровой имя «Робин Гусь». Переводчица пыталась оживить забытую даже англичанами аллюзию на Робинсона Дакуорта, друга писателя, но, во-первых, образовалась другая ассоциация — с Робин-Гудом, не очень здесь уместная, а во-вторых, облик персонажа серьёзно искажён без особых на то оснований (утка превратилась в гуся). Немало и других произвольных замен: крабиха превращена в «медузу», тарталетки —в «крендели», патока — в «кисель» и т.д. К сожалению, эти замены искажают образные и культурные детали оригинала. Например, в Англии такого напитка, как кисель, не знают. Столь же странным кажется мне и имя «Черепаха Квази» (приставка квази- очень книжная, она лежит за пределами разговорного и тем более детского языка), а игра слов вокруг этого имени вообще утрачена. При всём уважении к труду Нины Михайловны я не могу не сказать, что игра слов, которая у Кэрролла звучит лаконично, легко и остроумно, в её переводе часто кажется мне многословной, тяжёлой и несмешной. Вот пример: "...You see the earth takes twenty‐four hours to turn round on its axis—” «Ведь земля совершает оборот за 24 часа… Боюсь, что этот последний «оборот», на мой взгляд, притянут за уши. А каламбура всё равно не получилось. Если читателям интересно подробнее узнать, каким искажениям подверглась книга Кэрролла в различных русских версиях, то они могут посмотреть и послушать запись моей лекции «Кто украл пирожные из Страны Чудес», а также почитать мои комментарии к двуязычному изданию. Автор иллюстрации Д. Ермолович |