Публикации Д.И. Ермоловича << Отдельные статьи

Обман, «не имеющий аналогов»

На прилавках магазинов появилось издание «Большой русско-английский словарь» (Минск: «Харвест», Москва: АСТ, 2000). Реклама, напечатанная крупными буквами прямо на обложке, призвана заинтриговать специалистов: «100000 современных слов и выражений», «Современная общеупотребительная лексика», «Неологизмы конца ХХ века», «Грамматическая, стилистическая и семантическая трактовка слов»... Не менее зазывно звучит фраза из аннотации: «Двуязычный словарь подобного рода не имеет аналогов в настоящее время».

Однако стоит раскрыть это издание, как начинаются странности. Странно прежде всего то, что у такого объемного труда (более 1070 страниц) отсутствуют авторы. На обороте титула, указано, правда, что словарь вышел под редакцией профессора кафедры фонетики английского языка МГЛУ (имеется в виду, очевидно, Минский лингвистический университет) И.И. Пановой. Чьи же усилия редактировала уважаемый профессор фонетики? Ответа нет.

Что ж, полистаем словарь. Странности продолжаются: взгляд то и дело натыкается на необычные для нашей эпохи слова и выражения, например «ифика» (судя по переводу, это то же самое, что «этика»), «кольми паче» (это значит «тем более»), «кроатский» (хорватский), «курфирстина» (видимо, вариант немецкого титула «курфюрстина») , «снобродство» (хождение во сне), «биючая жила» (артерия), «торговые бани» (общественные бани), «он трафит в меня» (он целится в меня), «тешить свой обычай» (получать удовольствие) и так далее. А слова и сочетания типа «адрес-контора», «навакшивать», «огрязнить», «одноценный», «повредитель», «попённо», «рассерживать», «сноравливать», «чихательный порошок» вроде бы и более понятны, но тоже звучат как-то подозрительно несовременно. Подобные лексические единицы рассыпаны горстями чуть ли не на каждой странице словаря.

Еще один сюрприз — удивительная орфография и формы: «маниак», «майордом», «бутерброт», «ветреная мельница», «гипохондрия», «пловучий», «безпокоить», «безполезность», «триярусный», «эмфаз», «сценариус»... Ощущение странности переходит в ощущение «дежа вю». Где мы всё это видели?

Берем с полки старую книгу, и последние сомнения рассеиваются: да, это он — старинный «Полный русско-английский словарь» А. Александрова (у меня в репринтном издании — Берлин: Полиглот, 1925, но впервые вышедший ещё в 1880-х годах). Сличение словарных статей не оставляет сомнений: совпадение почти полное. Современные издатели лишь сосканировали и переформатировали текст, убрав устаревшие буквы (яти и твёрдые знаки), — и то чрезвычайно небрежно, с огромным количеством невыправленных ошибок.

Странно, зачем издатели вычеркнули имя А. Александрова, чьим трудом они воспользовались? Ведь авторы, составившие словарь под этим псевдонимом, давно ушли из жизни и вряд ли стали бы требовать гонорар. Впрочем, напрашивается одно предположение: словарь Александрова хорошо известен специалистам. Он был неплохим пособием в конце XIX — начале ХХ века, но составлялся без научной основы, на глазок и изобиловал огромным количеством ошибок и неточностей. Лексикография с тех пор ушла далеко вперед, да и оба языка — русский и английский — претерпели кардинальные изменения.

И всё же как-то не сразу верится, что издатели так бесцеремонно обманывают современного читателя, предлагая ему под видом нового словаря фактически «ископаемое» издание, которому больше века! Может быть, все-таки профессор-редактор дополнила его чем-то ещё, кроме статьи о фонетическом строе английского языка?

Аннотация на обороте титульного листа сулит: «в настоящем словаре широко представлена современная общеупотребительная лексика, включая неологизмы ХХ века». Не будем требовать многого — проверим элементарное. Например, есть ли в словаре слова «компьютер», «факс» и «видео». Вы правильно догадались: их там нет. Какие уж там неологизмы конца ХХ века — в словарь не добавлены слова даже середины ушедшего столетия, такие как «фотоаппарат», «грампластинка», «магнитофон», «метро» или «телевизор»!

После этого уже не удивляет отсутствие в «новом» словаре таких слов, как «дублёнка», «манекенщица», «таксист», «инфаркт», «парковка»... Дальнейшие эксперименты предоставляем проводить читателю, хотя заранее можем предсказать их исход.

Максимальный уровень «современности», на который можно рассчитывать, пользуясь рецензируемым словарем, — это «легпром» (комиссариат лёгкой промышленности), «Совафганторг» (организация по торговле с Афганистаном), «Совсинторг» (организация по торговле с Синьцзяном), Союз Красных фронтовиков или АХР (Ассоциация художников-революционеров). Впрочем, справедливости ради отметим и реалии поновее: «Совет Союза» и «Совет Национальностей». Наконец-то мы нашли плоды современной «редактуры». Но это, пожалуй, самое свежее из истории: «съезда народных депутатов», а тем более какой-нибудь «мэрии» в словаре уже не найти.

Что там нам говорили насчет «семантической трактовки слов»? Увы. Разные значения слов, как и в старом словаре Александрова, вообще не разграничиваются, а переводы свалены в кучу без малейших пояснений, хотя принцип раздельного описания значений многозначных слов стал общепризнанным требованием к словарю еще с конца 20-х годов прошлого века.

Итак, мы имеем дело с циничным плагиатом и обманом читателей. Грустно и то, что преподаватель Минского ГЛУ, принявшая участие в этой лексикографической халтуре как «редактор», показала, сколь мало она дорожит не только своей репутацией, но и репутацией уважаемого учебного заведения.

Составление качественного современного словаря — это чрезвычайно сложный, кропотливый и ответственный научный труд. Неудивительно, что словарные издания столь часто становятся объектом плагиата со стороны недобросовестных издателей. Но еще не доводилось быть свидетелем того, как под видом новорождённого младенца читателю бессовестно подсовывают выкопанный из могилы лексикографический труп. Такой обман действительно «не имеет аналогов».