Я вообще-то не занимаюсь дистанционным редактированием переводов пользователей сайта. Но в данном случае решил сделать исключение, потому что хочу подчеркнуть важную для всех переводчиков идею: дорогие друзья, прежде чем что-то переводить, убедитесь, что вы правильно понимаете исходный текст.

В этом тексте ПОВТОРА ИЗБЕГАТЬ НЕ НУЖНО, ЕГО СЛЕДУЕТ ВОСПРОИЗВЕСТИ. Почему? Да потому что он здесь является стилистическим приёмом — средством смысловой эмфазы. Соответственно, при переводе на английский язык необходимо использовать эмфатический оборот — я бы выбрал оборот it is... that.

Попутно не могу заметить, что в предложенном Вами переводе я вижу немало лексических, грамматических и семантических ошибок. Но перечислять их я не буду, а просто — раз уж Вы спрашиваете — напишу, как бы я перевёл этот фрагмент.

It is from here that fearsome conquistadors used to go [или: went] on expeditions deep into the country, as far as the Orinoco, to conquer Indian tribes and their lands; it is from here that missionaries would set out on journeys to enslave or, if you prefer the term, to save the souls of Indians and to establish rich missionary stations.

Разумеется, этот текст, возможно, потребуется уточнить с учётом более широкого контекста.

Как общий принцип, я считаю уместными и полезными все вспомогательные средства, которые позволяют ускорить работу переводчика без снижения её качества, поэтому рекомендую такие программы осваивать. Сам я одно время (правда, уже давно) работал с использованием программы TRADOS. Надо, впрочем, понимать, что их использование имеет смысл прежде всего в том случае, если вы работаете с большим количеством однотипных технических текстов (например, переводите инструкции к моделям оборудования одной и той же фирмы) или с текстами в рамках узкоспециализированной тематики, где высока доля постоянно повторяющихся оборотов и терминов. В других случаях от таких программ прок может быть невысок.

Есть ещё и такой нюанс. Некоторые заказчики переводов, требуя от переводчиков применения таких программ, одновременно с этим снижают и ставки оплаты, считая, что, раз переводчик экономит с их помощью время, то и на оплате его труда можно сэкономить. Тогда вам следует прикинуть, следует ли овчинка (т.е. некоторые дополнительные затраты времени и умственных усилий на освоение и использование программы) выделки (т.е. реально получаемого материального вознаграждения вашего труда). В своё время мне пришлось остановить сотрудничество с заказчиком, требовавшим использования программы «переводческой памяти», поскольку такой расчёт привёл меня к выводу, что от этого я скорее теряю, чем выигрываю.

В настоящее время техническим переводом я не занимаюсь, а за пределами этой области перевода смысл в использовании программ типа TRADOS, на мой взгляд, невелик. Впрочем, я приглашаю высказаться и других переводчиков на эту тему. Возможно, их опыт отличается от моего.

Творческий подход переводчика к тексту я в целом приветствую. Но и «идти против течения» не рекомендую. Сам я занимаю обычно консервативную, но гибкую позицию. Я не люблю варваризмы, и если есть адекватное слово (термин) с русскими — или пусть иностранными, но давно прижившимися — корнями, использую именно этот термин. Но в то же время я слежу за тем, как развивается языковое словоупотребление, и если профессиональная среда единодушно принимает тот или иной термин, бывает и трудно, и бесполезно идти против течения, приходится приспосабливаться к запросам тех, для кого переводишь.

Приведу пример. Мне приходилось синхронно переводить конференцию, посвящённую медицинскому оборудованию. В текстах часто фигурировал термин liner, который я переводил, естественно, как прокладка. Российские участники — врачи, работающие с этим оборудованием, — все как один говорили «лайнер». Разумеется, я не стал сразу под них подстраиваться, а продолжал употреблять более корректный термин. Однако в тех же устройствах, о которых говорилось на конференции, использовался расходный материал, именуемый gel pad, буквально — «гелевая подкладка». Именно её врачи и называли прокладкой. Назначение и функции этих предметов (liner и pad) были разными. Поэтому, чтобы их не запутывать специалистов, я всё же счёл более правильным (с технической, конечно, а не с лингвистической точки зрения) переключиться на их терминологию и в качестве соответствия для liner стал употреблять слово «лайнер». Главное всё-таки — цель и результат коммуникации, они при прочих равных условиях имеют приоритет над её формой.

Сказанное касается в первую очередь к сфере технического перевода, где мы работаем прежде всего для заказчика. В тех видах перевода, где степень свободы переводчика выше (например, в художественном и публицистическом), естественно, можно более активно отстаивать чистоту языка.

Что касается всяких придумок типа себяшки, то пусть, конечно, те, кому хочется, развлекаются ими, но переводчику я бы не рекомендовал их внедрять. Мне вообще неизвестны случаи, когда некое лексическое нововведение переводчика вытеснило бы из употребления какой-то варваризм. Это под силу только неким официальным авторитетам. В своё время, как мы знаем из истории, упорядочил заимствования из латыни и греческого Ломоносов, стоявший во главе Российской академии наук. Во Франции успешно борется с варваризмами Académie française, в странах Балтии — языковая полиция. У нас такого органа, наделённого серьёзными полномочиями в сфере языкового регулирования, нет, а индивидуальные усилия, на это направленные, ни к чему не приведут.

Остаётся надеяться, что язык сам всё отрегулирует. В конце концов, после нормандского завоевания английский язык пережил настоящую лексическую катастрофу под натиском французского, однако кто знает — может быть, в конечном итоге она пошла ему только на пользу: язык приобрёл гибкость, позволившую ему сегодня стать мировым языком.

Ну, поскольку я и являюсь автором «Словаря персоналий», то логично, что придерживаюсь варианта, который я сам там привёл. Откуда возникло написание «Мохаммед» (через o), мне не очень понятно: во-первых, в английском написании мы имеем букву u, которая по правилам практической транскрипции безударного гласного должна транслитерироваться как русское у; во-вторых, нельзя не учитывать историю имени: боксёр Кассиус Клей назвал себя Мухаммедом Али в честь двух виднейших фигур в исламе — пророка Мухаммеда и праведного халифа Али. В той же Википедии главный пророк ислама именуется по-русски именно Мухаммедом. Иное написание первой части имени боксёра представляется мне непоследовательным.

Андрей, мой ответ на Ваш вопрос получился развёрнутым, поэтому я решил придать ему формат небольшой статьи, которую можно прочесть вот по этой ссылке. Тем не менее в дальнейшем Вы и другие пользователи сайта могут задавать дальнейшие вопросы и писать свои комментарии на эту тему именно здесь, пользуясь кнопками «Добавить комментарий» и «Ответить».

Вы рассуждаете правильно и даёте корректный вариант практической транскрипции (ПТ). Я, правда, не совсем понял Вашу фразу о «твёрдости» и «мягкости» согласной в английском языке — такие особенности произношения этому языку не свойственны. Возможно, Вы имели в виду ослабленное и озвончённое произношение буквы t в интервокальной позиции, близкое к [d] или [ð], что часто (хотя отнюдь не обязательно) имеет место в американском произношении. Такое произношение можно считать позиционно обусловленным аллофоном (вариантом) фонемы [t], но в ПТ следует, как правило, придерживаться основного варианта, поэтому по-русски в конце однозначно должно быть -уто.

Да, правила не предусматривают использования русской буквы ц в ПТ с английского языка. Однако Вы побудили меня задуматься, не добавить ли в правила исключение. Ведь по традиции фамилии, начинающиеся с Fitz-, практически всегда передаются у нас через эту букву (например, Фицджералд). Думаю, что сложившуюся практику нужно узаконить, и соответствие «Fitz- — Фиц-» следует добавить в раздел (c) Передача некоторых морфем на с. 7 «Правил». В следующем издании надеюсь это сделать.

Здесь нельзя отвлечься от того, факта, что ракета Falcon — всё-таки американская разработка и передаче предпочтительно подлежит тот произносительный вариант названия, который дали этой технике её разработчики (а может быть, американские военные). Поэтому преобладающая у нас передача Фэлкон, соответствующая американскому произношению [ˈfælkən], представляется мне более корректной.

Орфографический словарь, конечно, авторитетный источник, но не во всех вопросах, связанных с практической транскрипцией. Рекомендую придерживаться правил, т.е. писать «Мэдисон-сквер-гарден». К тому же написание «Медисон» ещё и орфоэпически некорректно: [м] в этом наименовании не должно произноситься со смягчением, которого требует последующая буква е, да и вряд ли кто-то реально так его произносит.

Я должен согласиться с Вашими словами, что «большая часть её речи была построена правильно, в целом произношение было не самое плохое, и журналистка Захарову понимала, а это главное». Очевидно, это минимум тех требований, которые мы вправе предъявлять к английского языку наших дипломатов и пресс-секретарей. Но уж, безусловно, и не максимум и даже не оптимум. Мне кажется, что проработав значительный срок в США (как отметила сама М. Захарова), она могла бы и получше научиться корректному использованию артиклей (как в выражении "the Obama administration", где г-жа Захарова стабильно опускала артикль) и грамматических времён.

На мой личный взгляд, должность официального представителя, высказывающего точку зрения дипломатического ведомства страны и призванного общаться с иностранными журналистами, должен бы занимать человек с безупречной лингвистической подготовкой. Но проблема в том, что при назначении на ответственные должности наших дипломатов степень подлинной свободы во владении иностранным языком, по-видимому, уже не входит в перечень критериев, которые считаются важными для исполнения соответствующих обязанностей.

Олег Макарович, Вы, вероятно, имеете в виду реплику представителя России в ООН Владимира Сафронкова, сказавшего постпреду Великобритании:

"Вы испугались, сон потеряли, что мы будем сотрудничать с Соединенными Штатами. Вы этого боитесь. Все делаете для того, чтобы это взаимодействие было подорвано… Посмотри на меня, глаза-то не отводи, что ты глаза отводишь?" — спросил дипломат.

Конечно, это тыканье выходит за всякие рамки дипломатических норм. Я думаю, что специально передавать грубость, выражаемую формой единственного числа глагола и местоимением ты, и не нужно, тем более при синхронном переводе. В этом смысле даже хорошо, что в английском есть только одна форма — и я не исключаю, что российский постпред прекрасно это понимал, говоря такие слова. Так как у нас в последнее время жаргон и уличная манера выражаться активно взяты на вооружение чиновниками, в том числе и мидовскими, то своим соотечественникам этот господин показал, что он «в струе»; при этом английский перевод, не выражая фамильярность грамматическими средствами, звучит менее грубо и вряд ли вызовет дипломатический скандал. Впрочем, даже в отвлечении от грамматики эта реплика, по сути, тоже выходит за рамки дипломатического этикета, так как носит неприемлемо личный характер. Так что варианта "Why are you casting/turning your eyes aside?" вполне достаточно, чтобы адресат осознал не слишком вежливую манеру, в которой к нему обращаются.

Тарас, боюсь, что я Вас разочарую тем, что пока никакого варианта не предложу. Видите ли, для перевода формальных особенностей речи, близких к игре слов, нужно ещё раз пересмотреть фильм, вникнуть в его содержание и стилистику речи персонажей, да и вообще «загореться» этим фильмом. А я его смотрел очень давно; надо будет как-нибудь пересмотреть.

Пока могу сказать лишь, что Вы рассуждаете очень логично и здраво. Давайте посмотрим, может быть, кто-нибудь из пользователей предложит какие-то интересные варианты.

Но отвечу на вопрос, в ответе на который Вы, впрочем, вряд ли сомневались. Опускать "like you" в переводе реплики "Why can't I ever fall in love with somebody nice like you?" — конечно, неправильно.

Уважаемый Михаил, большое спасибо за этот материал. Приглашаю высказываться здесь на эту тему и других специалистов по португальскому языку. Можно будет выработать уточнённую таблицу португальско-русской практической транскрипции и опубликовать её на этом сайте, а также внести её в новые издания книги «Правила практической транскрипции...».

Я не специалист по русскому языку 19 века или языку современников Пушкина и выскажу только свои предположения. Как известно, дворянские дети той поры воспитывались чаще всего французскими гувернёрами и свободно говорили по-французски. Какие-то мысли им было иногда легче выразить на французском, чем на русском языке. В письмах, черновиках и даже сочинениях Пушкина немало галлицизмов. Да и в данное письмо Бестужев-Марлинский вставляет французские сентенции.

В некоторых случаях возникал эффект интерференции: даже говоря по-русски, фразу иногда строили на французский манер. Учитывая, что во французском языке подлежащим страдательной конструкции может стать обозначение адресата действия (или, иначе говоря, косвенное дополнение действительного залога), приведённая Вами фраза — это, возможно, калька с французского: tu vas être payé ("Тебе заплатят", а буквально: "Ты будешь заплачен").

Но не думаю, что такое словоупотребление было нормативным для русской речи в целом. Мы имеем дело, по-моему, со случайным или шутливым окказионализмом, вызванным влиянием франузского языка.