Сайт Д.И. Ермоловича

Сергей Григорьевич ВАНЯШКИН — лингвист, переводчик с английского и шведского языков, кандидат филологических наук, профессор кафедры скандинавских, нидерландского и финского языков, преподаёт в МГЛУ с тех пор, как сам окончил этот вуз (тогда МГПИИЯ имени Мориса Тореза) в 1972 году.

А ещё он снимался в кино. И увидел я его впервые в кинофильме под названием «Человек, которого я люблю». Вышел этот фильм на экраны в 1966 году, а снимался, видимо, годом раньше, так что во время съёмок Сергею было 18 лет. Но выглядит он в фильме лет на 15 и играет, соответственно, паренька, которому ещё далеко до окончания школы. Это был как раз экранный герой моего возраста (мне в 1966 году было 14 лет). Роль была, что называется, второго плана, да и по хронометражу довольно короткая, но и мне, и другим моим ровесникам она сразу запомнилась (в отличие от сюжета, всех остальных ролей и даже названия фильма). Персонаж оказался неординарным: задумчивый, чуть медлительный и грустный мальчик с низким голосом обладал какой-то потаённой глубиной и мыслей, и чувств.

Кадр из фильма «Человек, которого я люблю» (1966, С. Ваняшкин – справа)

Ну, а лично познакомился я с ним через нашего общего друга – переводчика Алексея Михалёва (того самого, что прославился своими переводами англоязычных фильмов в 80-х и начале 90-х годов прошлого века). Оказалось, что Сергей учится там же, где и я, – на переводческом факультете инъяза, только на два курса старше.

Сергей тоже много занимался кинопереводами – как устными в качестве «закадрового» синхрониста (благодаря глубокому низкому тембру его голос прекрасно звучит в кинозале), так и письменными (сценариев и монтажных листов, его переводы использовались при дубляже почти ста кинофильмов).

Ну, а ещё Сергей Ваняшкин – художественный переводчик. В частности, в его переводах издавались рассказы В.С. Найпола, романы Николаса Спарка «Старая тетрадь» (2000), Кена Фоллетта «Обратный отсчёт» (2002), статьи мастеров мирового кинематографа в сборнике «Ингмар Бергман. Приношение к 70-летию» (1991).

Сергей Ваняшкин – человек огромной эрудиции, которая сочетается с редчайшим в наши дни перфекционизмом – стремлением доводить до совершенства не только смысл и стиль написанного, но и каждую внешнюю мелочь, вплоть до переносов слов при вёрстке печатного текста. И это его качество проявляется не только в том, что он пишет сам, но и когда он предлагает свою помощь коллегам. Когда я писал монографию «Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи», то советовался с Сергеем по поводу некоторых вопросов передачи имён со скандинавских языков. Не ограничившись этой темой, Сергей внимательно прочитал всю книгу, «вылавливая» опечатки, стилистические шероховатости, предлагая примеры, – другими словами, совершенно добровольно и бескорыстно выполнил работу научного редактора книги, отдав ей кучу времени и умственного труда.

В роли начальника лондонской долговой тюрьмы в фильме «Сильнее всех иных велений» (1987)

Мне приходилось писать в статьях о том, как важен и ценен труд редактора при работе над переводами, словарями, монографиями. Так вот Сергей Ваняшкин – это воплощение идеального редактора. Это не значит, что я во всём с ним соглашаюсь. В своей увлечённости он порой доходит до буквоедства, и мы нередко ведём долгие споры о терминах, научных концепциях, грамматических и стилистических тонкостях. И даже когда я не принимаю его поправки, благодаря таким дискуссиям глубже осознаёшь проблемные места, видишь более тонкие нюансы, уточняешь свои позиции. Но в подавляющем большинстве случаев Сергей обнаруживает реальные упущения (без которых, конечно, не обходится ни один большой труд), помогает точнее и понятнее донести до читателя авторскую мысль.

В Финляндии на рыбалке (2012)

Неудивительно, что Сергей (хотя, конечно, не он один) помогал мне и в работе над другими изданиями: «Иллюстрированным Англо-русским словарём персоналий», учебником «Русско-английский перевод», сборником переводов из Льюиса Кэрролла «Охота на Угада и прочие странные истории». Повторю: это была абсолютно бескорыстная, дружеская помощь, и я безмерно благодарен Серёже не только за его редакторские предложения, идеи и поправки, но и – может быть, в ещё большей степени – за его готовность без раздумий и отговорок включиться в эту, в общем-то, невыигрышную для него, не заметную стороннему взгляду работу – короче говоря, за дружбу.