Сайт Д.И. Ермоловича

Д.И. Ермолович

Сила теории, или Девочка и зверь

Лингвистика — одна из самых практичных наук. Сейчас я расскажу о реальной истории, которая лишний раз это подтвердила. Вот какое письмо пришло ко мне на сайт в августе 2016 года (вся дальнейшая переписка публикуется с согласия моего корреспондента; впрочем, я не буду упоминать здесь её фамилию).

«Я живу в Нидерландах, два года назад у меня родилась дочь Лиза, и сейчас я оформляю для неё российское гражданство в консульстве РФ в Гааге. Имя Лизы в официальных голландских книгах пишется “Lisa”, и присяжный переводчик перевёл имя как „Лиза“. Консульство уверяет меня, что переводчик не прав, что правильный перевод — „Лиса“, и требует переделать документы».

Дальше следовало самое неожиданное для меня:

«При этом, — писала Анна, — консульство ссылается на Вашу книгу. В таблице для голландского языка Вы действительно предлагаете переводить s как с, и я абсолютно согласна, что с — это наиболее корректный перевод. Однако и з является корректным переводом. На странице 134 (раздел „Правила регулярной практической транскрипции (транслитерации) иноязычных собственных имён“), в качестве вступления к таблицам Вы пишете:

Если переводчик имеет основания полагать, что встретившееся ему в тексте имя имеет традиционное соответствие, необходимо уточнить это по авторитетным источникам или по специальным словарям персоналий, личных имён, фамилий, и географических названий (см. библиографию в конце книги).

Опущу часть дальнейших аргументов Анны, которая ознакомилась не только с моей монографией (скорее всего, это была моя старая книжка «Имена собственные на стыке языков и культур»), но и с приводимой там библиографией. Анна прочитала и другие источники, ссылки на которые имеются в моей книге, и нашла примеры, в которых голландской s соответствует русская буква з, например Rosalina — Розалина. Завершалось письмо вопросом:

«Неужели единственно правильный перевод всё-таки Лиса? Или и Лиза имеет право на существование? Я очень жду Вашего ответа».

Как же знакома эта ситуация! Не раз приходилось получать письма, рассказывающие о проблемах наших соотечественников, чья натурализация за границей почти неизменно приводит к искажению их фамилий и имён. Почти во всех таких письмах говорилось и о том, как строги и неумолимы бывают консульские службы, ссылающиеся то на внутренние инструкции, а то на некую компьютерную программу, в которой ничего невозможно изменить.

Однако в инциденте, о котором написала Анна, было и нечто новое: консульские работники ссылались на мою книгу, то есть на академический труд. Это оставляло надежду на то, что они могут и прислушаться к доводам специалиста. Мне очень захотелось помочь Анне и её дочери, поэтому я решил выкатить всю свою тяжёлую научную артиллерию и написал ответное письмо, которое приведу здесь с некоторыми сокращениями:

«Ваш вопрос связан не просто с правилами, применимыми к переводу текстов. Это вопрос желаемой идентификации личности на другом языке.

Правила практической транскрипции имеют рекомендательный характер, поскольку жёсткое звукобуквенное соответствие между языками установить невозможно. Колебание между с и з при передаче s — одно из самых типичных, и оно связано с неустойчивостью глухого звучания этого согласного в интервокальной позиции. Вы правы в том, что Лиза — это допустимое традиционное соответствие имени Lisa при передаче с нидерландского языка.

Кроме того, я полагаю, что к Вашему случаю нельзя подходить, учитывая исключительно практику передачи имён с голландского. Ведь Вы отождествляете себя и свою дочь, как я понимаю, также и с русской культурой и российским происхождением, поэтому и дали дочери не исключительно голландское имя, а имя, существующее в рамках обеих культурных традиций. Поэтому абсолютно закономерно, что, оформляя российское гражданство дочери, Вы исходите из варианта, устоявшегося в русской антропонимике. В моей книге „Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи“ (М., 2005) сказано:

„В том случае, когда сохранение исторической традиции получает приоритет перед другими [соображениями], в переводе применяется метод использования традиционного наименования“ (с. 157)».

Одних этих аргументов было бы достаточно. Но, подумал я, в этой ситуации никакой дополнительный довод не будет лишним. Ведь, кроме прочего, имя Лиса может быть прочитано по-русски с неправильным ударением. А вдруг эта девочка пойдёт в русскую школу? Можно не сомневаться, что одноклассники сразу приклеят к ней прозвище, закрепляющую ассоциацию с лесным зверьком, вроде Лисичка-сестричка, Лиса Патрикеевна (и это ещё самые безобидные варианты). В столь нежном возрасте неприятное прозвище способно подчас просто отравить ребёнку школьные годы. Понимая, как важно это предотвратить, я написал далее:

«Наконец, не желая соглашаться с вариантом Лиса, вы исходите из соображений эвфонии (благозвучия), избегая ассоциации с наименованием животного, которая может привести к неправильному прочтению имени на русском языке.  В своей монографии я пишу, что "сохранение фонетической близости... бывает нежелательно, если оно способно вызывать комический эффект" (с. 141).

Надеюсь, что эти соображения помогут Вам убедить консульских работников в правильности Вашей позиции. Кроме того, у Вас есть и формальные основания на ней настаивать: ведь именно так передал имя Вашей дочери присяжный переводчик. Подтверждаю, что он поступил совершенно правильно.

Всего доброго и желаю Вам успеха!»

Я не питал чрезмерных иллюзий по поводу эффекта, который могло произвести моё письмо. Однако постарался написать его максимально убедительно. Получив его, Анна ответила:

«Огромное Вам спасибо за такой подробный и обстоятельный ответ! Вы написали именно то, что было у меня в голове, но что я не могла выразить словами! Мы действительно назвали дочь Лизой, потому что это и русское, и голландское имя одновременно. Мы сознательно выбрали неполную форму имени, потому что имя "Елизавета" тут, в Голландии, не знают, а если бы мы записали её как "Элизабет", то к ней бы все обращались исключительно "Элизабет". В общем, почти всё учли, кроме позиции российского консульства. Что же, буду звонить завтра в консульство с новыми силами».

И ещё через пару дней от Анны пришло новое письмо:

«Уважаемый Дмитрий Иванович, благодаря Вашим доводам консульство согласилось с переводом Лиза, и в паспорте моей дочери будет указано верное имя!»

Это был результат, на который я, конечно, надеялся, однако он всё равно показался мне приятной неожиданностью. Ведь в нашем сознании сложился стереотип бездумного и нечувствительного к логике чиновника. На самом же деле и среди них есть образованные люди, с которыми вполне можно вести аргументированный спор. Надо отдать должное и Лизиной маме, которая не сробела перед бюрократическим заслоном, а сделала всё, что могла, в том числе освоила нужную научную литературу, разыскала неизвестного ей дотоле специалиста и обратилась к нему за помощью. Браво, Анна!

А теория перевода и сопоставительная ономастика ещё раз доказали свою практическую полезность. Благодаря им юную и пока ещё ни о чём не подозревающую Лизу удалось избавить пусть от мелких, но всё же досадных будущих неудобств в её, надеюсь, долгой, радостной и интересной жизни.

К началу статьи