© 2009 г., Д.И. Ермолович

О «Лонгмане» бедном
замолвите слово

Словарь группенфюрера Мюллера

Я ставлю в кавычки выражение «словарь В.К. Мюллера», когда речь идёт о творениях, имеющих не больше отношения к знаменитому в нашей стране лексикографу, чем к тому Мюллеру, под началом которого работал Штирлиц. Во всяком случае в том, что касается русско-английской части.

Владимир Карлович Мюллер никогда не был самостоятельным автором русско-английского словаря. В 1931 году вышел русско-английский словарь двух соавторов – В.К. Мюллера и С.К. Боянуса, содержащий 50 тысяч слов (спустя несколько лет было лишь одно его переиздание). А в 40-е годы прошлого века В.К. Мюллера не стало.

С огорчением отмечаю, что об этом замечательном лексикографе не сохранилось почти никаких биографических сведений. Сайт www.biografija.ru указывает только год его рождения – 1880, но не указывает года смерти. Я смутно вспоминаю, что много лет назад читал в каком-то журнале статью, где говорилось, что В.К. Мюллер будто бы умер в Ленинграде во время блокады, – но проверить эту информацию теперь мне не удалось. [1]

В послевоенные годы «Англо-русский словарь» В.К. Мюллера дополнялся другими авторами в издательстве «Русский язык», но последняя его значительная редакция пришлась на 70-е годы XX века. «Русско-английский словарь» В.К. Мюллера и С.К. Боянуса с 30-х годов не переиздавался и в послевоенный советский период был практически забыт; ему на смену пришёл словарь А.И. Смирницкого.

Те творения, что сегодня выпускают под именем профессора Мюллера все издатели, кому не лень и не стыдно, – это перепечатки старых словарей со сляпанными на скорую руку косметическими дополнениями, а часто и без таковых. Эти издания паразитируют на имени знаменитого лексикографа: они рассчитаны на то, чтобы заработать деньги на неискушённых людях, помнящих, что словарём Мюллера пользовались их мамы и бабушки, но не отдающих себе отчёта в том, какую грубую подделку им пытаются всучить.

В аннотации к изданию «В.К. Мюллер. Большой англо-русский и русско-английский словарь» (ООО «Альпина», ООО «Издательство Эксмо», 2008) говорится, что он якобы «существенно исправлен и дополнен в соответствии с реалиями сегодняшнего дня и отражает современное состояние как английского, так и русского языка». Но при этом фамилии тех, кто якобы «исправлял» и «дополнял» словари Мюллера, даже не указываются.

Поделюсь своим опытом: при составлении НБРАС была поставлена задача наверстать те пробелы, которые образовались в русско-английской лексикографии за 20 лет, прошедшие со времени последней серьёзной редактуры труда-предшественника – «Русско-английского словаря» А.И. Смирницкого под редакцией О.С. Ахмановой. Так вот, когда удалось в основных сферах лексики более или менее приблизиться к современному состоянию русского языка (я не пишу: полностью отразить), оказалось, что объём НБРАС в полтора раза превышает объём словаря Смирницкого. Нужно ли объяснять, какая гигантская лексикографическая работа потребовалась бы, чтобы обновить «в соответствии с реалиями сегодняшнего дня» словарь Мюллера и Боянуса 77-летней давности? Если заниматься этим добросовестно, получился бы практически новый словарь. Найдётся ли серьёзный учёный, который проделал бы эту работу анонимно?

Предполагать такое было бы, конечно, наивно. Раскрою секрет: «новые» словари «Мюллера» зачастую делаются простым сканированием старых изданий с добавлением, может быть, каких-то фрагментов из других, менее старых словарей. Об этом говорит хотя бы такой факт, что в упомянутом выше опусе «Мюллера» отсутствует английская фонетическая транскрипция (сканер такие знаки не распознаёт). Но, кроме этого, в нём нет ни ударений над русскими словами, ни даже двух точек над «ё», что противоречит всем правилам современной научной лексикографии.

Так, в псевдо-Мюллере русские омографы зáмок и замóк представлены следующим образом:

замок¹ lock; под замком under lock and key
замок² castle

Слова не различаются ни ударениями, ни пояснениями (в словаре Мюллера и Боянуса 1931 г. знаки ударения стоят тоже не над всеми словами, но проставлены везде, где ударение выполняет смыслоразличительную роль). Я уже не говорю об отсутствии грамматических помет. Куда до этой путаницы несчастному «полу» из старой версии Lingvo, осуждённой О.В. Петровой! Но данного вопиющего издевательства над читателями она не заметила.

Наоборот, псевдословарь Мюллера удостоился от неё ещё одной похвалы.

Непринуждённость,
граничащая с бесцеремонностью

Нам предлагается перевести прилагательное off-hand во фразе “He tried to be off-hand and not too obviously uninterested”. Его толкование в LCE О.В. Петрову не устраивает, в Oxford Advanced Learner’s Dictionary дела, по её словам, «и того хуже». В «Новом большом англо-русском словаре» под редакцией Ю.Д. Апресяна – хоть и «в целом неплохом», согласно характеристике О.В. Петровой, – она находит только значение бесцеремонный, приводящее, по её мнению, к «бессмысленному варианту».

В общем, беда. «Поможет нам только словарь В.К.Мюллера, фиксирующий значение “непринуждённый”, – заключает О.В. Петрова. – Можно было бы предположить, что это значение появилось недавно, а потому не вошло в словарь Ю.Д. Апресяна, изданный в 2000 году, но уже вошло в словарь В.К. Мюллера, вышедший в 2008. Только вот приведённое предложение взято из книжки У. Голдинга “Повелитель мух”, написанной, как известно, более пятидесяти лет назад».

А может, предположить обратное: что это значение уже устарело? Что как раз по этой причине оно и не вошло в современные словари, но осталось в словаре умершего в 1940-х годах В.К. Мюллера?

Такое предположение легко проверяется, надо только обратиться к авторитетному словарю того периода, когда и было написано произведение У. Голдинга. В словаре The New Century Dictionary издания 1956 г. [2] наречие и прилагательное off-hand (offhand) трактуются так:

offhand … adv. At once; forthwith; without previous thought or preparation; extempore… a. Done or made offhand, or extemporaneous (as, an offhand remark or speech); unstudied, easy, or without effort or ceremony (as, “He had gone about next day with his usual cool, off-hand manner”: Galsworthy’s “Patrician,” ii. 5); also, doing of saying things offhand (as, “She tried to make herself light and offhand”: H.G. Wells’s “Mr. Britling,” i. 5. §8); sometimes, cavalier, curt, or brusque. [Подчёркнуто мной. – Д.Е.]

Вот и разгадка. В первой половине XX века прилагательное off-hand, как правило, не имело отрицательной коннотации и его основным значением, применительно к поведению человека, было “непринуждённый” (что и иллюстрируется примерами из Дж. Голсуорси и Г. Уэллса). Лишь в некоторых контекстах – как пишет словарь, “sometimes” – слово приобретало негативно-оценочный оттенок. А к концу XX века именно негативное значение – “недружелюбный, пренебрежительный, надменный, бесцеремонный” – стало преобладающим. Как показывают лингвистические корпуса, в положительном смысле слово off-hand в наше время почти не употребляется. Такую ситуацию отражают и сегодняшние словари.

Возможно, «Новому большому англо-русскому словарю» не помешало бы, если бы в статью off-hand были включены и устаревшие оттенки значения. Но современное значение слова отражено там адекватно.

В целом этот словарь под редакцией Юрия Дерениковича Апресяна – выдающегося отечественного учёного, главы Московской семантической школы и одного из наших виднейших лексикографов – блестящий труд, который давно зарекомендовал себя в качестве лучшего и самого полного англо-русского словаря общей лексики. Он не нуждается в моей защите. И всё же неловко читать оценку его труда как «в целом очень неплохого», но якобы уступающего современной халтуре под брендом «Мюллер». Боюсь, что к такому снисходительному похлопыванию профессора Апресяна по плечу очень подходит слово off-hand в его нынешнем значении.

Составление словаря – чрезвычайно трудоёмкая, сложная и неблагодарная работа. Она не обходится без издержек. В любом словаре можно найти какие-то пробелы, неточности и другие недостатки. Но для того, чтобы отметать авторитетные словари как бесполезные переводчику («Ваше счастье, если… словари вам не понадобятся», «Longman Dictionary of Contemporary English можно ругать и дальше – он, право же, этого заслуживает»), нужна гораздо более серьёзная основа, чем случайная подборка некорректных или даже искажающих истину примеров.

Да и более глубокое знакомство со словарями, лучшее понимание принципов лексикографии тоже никому не повредит. Я имею в виду, конечно, студентов-переводчиков.

Опубликовано в журнале «Мосты» №2/22, 2009

На этом дискуссия не закончилась. Вот её продолжение:

© 2009 г., Д.И. Ермолович

Аргументы про документы

Отвечая на полемический призыв О.В. Петровой «Дайте переводчику словарь!» («Мосты», №2/22, 2009), я стремился показать, что многие хорошие словари переводчику уже даны и что претензии автора, в особенности предъявляемые к словарю Longman Dictionary of Contemporary English, плохо выдерживают критику.

Заголовок новой статьи моего оппонента («Спасибо за поддержку, или Немножко о формальной логике») [«Мосты», №4/24, 2009] отражает, по-видимому, острую реакцию автора на сделанное мною вскользь замечание о нелогичности одной из её формулировок. О.В. Петрова пытается отстоять обоснованность своих утверждений, а заодно и уличить меня в отсутствии логики.

Право же, есть более интересные занятия, чем доказывать несостоятельность аргументации О.В. Петровой. Поэтому я не буду утомлять читателей «Мостов» подробным разбором нестыковок и софизмов, которыми изобилует её новая статья. (Если найдётся время, то в интересах изучающих логику студентов я проведу такой анализ на своём сайте).

Здесь я ограничусь лишь одним примером. О.В. Петрова пишет:

«Я держу в руках 4-е издание LCE и говорю, что на обложке нет указания на целевую аудиторию. А мне отвечают: а в 5-м издании есть. Но я-то держу в руках именно 4-е, именно то, которое массово закупили библиотеки».

Простите, а что, целевая аудитория словаря обязательно должна быть указана на обложке? Неловко повторять уже высказанный аргумент, но в своей статье я подчёркивал, что эта целевая аудитория упомянута в предисловии к 4-му изданию. Раз уж вы держите в руках экземпляр, почему бы его не раскрыть и не почитать повнимательнее? Ну, а если необходимо, чтобы указание целевой аудитории красовалось именно на обложке, то, пожалуйста, обратите внимание на новое, 5-е издание LCE. Там то, что вы хотите. Можете даже считать, что авторы словаря учли вашу критику. Они хорошие. Не бейте их так.

Но нет, О.В. Петрова считает мою ссылку на 5-е издание словаря LCE неуместной. Ведь именно 4-е издание массово закупили библиотеки. Более того, многие вузы, по сведениям моего оппонента, «обязывали студентов-переводчиков покупать этот словарь для личного пользования».

Это безобразие – обязывать студентов покупать какие-либо словари, а особенно те, которые в изобилии имеются в библиотеке. Что вам подсказывает логика, дорогой читатель: кого следует осудить за эту порочную практику? Упомянутые вузы? Их преподавателей? Ошибаетесь. Никаких слов порицания в адрес последних у О.В. Петровой не нашлось. А вот словарь в этой ситуации, по её мнению, «можно ругать».

Переходя от логики к лексикографии, не могу не остановиться на рационализаторском предложении, чеканно сформулированном в новой статье О.В. Петровой:

«…прошу, чтобы в словаре были отражены клишированные формулы типа «Ваши документы», с которой наша «дорожная полиция» обращается к водителям, и там бы объяснялось, что в этом случае входит в понятие «документы».

Уж не перепутала ли О.В. Петрова русско-английский словарь с «Правилами дорожного движения Российской Федерации»? Именно там в пункте 2.1 выполнена её просьба, цитирую:

2.1. Водитель механического транспортного средства обязан:
2.1.1. Иметь при себе и по требованию сотрудников милиции передавать им для проверки:
водительское удостоверение на право управления транспортным средством соответствующей категории…;
регистрационные документы и талон о прохождении государственного технического осмотра на данное транспортное средство…

Вынужден разочаровать О.В. Петрову: ни теория, ни логика лексикографии, ни просто здравый смысл не позволяют выполнить её просьбу и опубликовать эту информацию в двуязычном словаре. Так что я бы советовал иностранцам, которые садятся за руль для езды по нашим дорогам, получше ознакомиться с российскими ПДД, вместо того чтобы листать русско-английские словари в тщетной надежде найти там расшифровку слова «документы», прозвучавшего из уст гаишника.

В заключение не могу не отреагировать на слова благодарности, иронически высказанные О.В. Петровой в мой адрес. Взяв вне контекста некоторые фразы и обрывки фраз из моей статьи, она выделила некий «сухой остаток», который должен свидетельствовать о том, что я якобы разделяю её позиции, и заключает свою статью словами: «Спасибо за поддержку, Дмитрий Иванович!».

Ну что ж, Ольга Владимировна, если вы нашли в моей статье поддержку для себя, то, как говорится, – сколько угодно! Однако позвольте и мне самому подчеркнуть то, что хотелось донести до читателя «в сухом остатке». Ещё раз: для того, чтобы отметать авторитетные словари как бесполезные переводчику, недостаточно случайной подборки разрозненных и порой некорректных примеров. А к этому добавлю, что для усовершенствования переводческих словарей нужны идеи посерьёзнее. Как вы удачно подметили, для варки щей нужна капуста. Банальная мысль, но порой приходится её напоминать.

Опубликовано в журнале «Мосты» №4/24, 2009