Д.И. Ермолович

ЧТО Я ДУМАЮ ОБ «АЛИСЕ» В ПЕРЕВОДЕ В.Э. ОРЛА

Ответ на вопрос пользователя сайта

Пользователь Андрей из Одессы написал мне такое письмо:

С детства и до сих пор с удовольствием перечитываю сказки Льюиса Кэрролла в разных переводах. Хотел бы выразить Вам огроминую благодарность за прекрасные переводы этих произведений. До недавних пор я считал единственным адекватным (в моем понимании) переводом - перевод Н.М.Демуровой, несмотря на то, что в ее работе меня многое не устраивало. Однако теперь, без сомнения, полагаю, что именно Ваша работа является безупречным переводом Кэрролла. Спасибо Вам за бережное отношение к авторскому тексту.

Хотелось бы задать Вам вопрос. Вы комментировали многие предыдущие переводы "Алисы" (Демуровой, Щербакова, Оленича-Гнененко), интересно было бы узнать Ваше мнение о переводе-пересказе Вл. Орла.

Владимир Эммануилович Орёл (1952—2007) — советский, израильский и канадский филолог, специалист по сравнительному языкознанию, интересы которого охватывали историческое изучение славянских, балканских, афразийских языков, индоевропейского праязыка, библейского иврита. Кроме того, в 1980 и 1988 г. им опубликованы переводы двух сказок Льюиса Кэрролла об «Алисе».

Некая внутренняя опаска до сих пор мешала мне заняться внимательным чтением и изучением переводов Владимира Орла, хотя в своих книгах и статьях я подробно анализировал другие переводы из Кэрролла. Эта опаска была вызвана отчасти тем, что, как мне было известно, В. Орёл переделал в своём переводе «Зазеркалья» Овцу в... Козу! Такая переделка давала повод задуматься: а заслуживает ли работа В. Орла вообще серьёзного переводческого анализа? Может быть, это просто какое-то сочинение «по мотивам»? Как бы то ни было, переводы В. Орла в своё время, будучи изданы значительным тиражом, да ещё в издательстве «Детская литература», получили довольно широкое распространение, поэтому после письма Андрея я всё-таки решил познакомиться и с ними.

Впрочем, я не стал штудировать переводы В. Орла целиком (честно говоря, на их изучение у меня, к сожалению, просто нет достаточного времени), а взял для анализа несколько отрывков из «Алисы в Зазеркалье», которые сопоставил с оригиналом. Их я тут воспроизведу и проанализирую, а чтобы моя точка зрения была яснее, процитирую те же фрагменты и в собственном переводе. (Далее используются сокращения: LC — Lewis Carroll; ВО — Владимир Орёл или его перевод; ДЕ — мой перевод, цит. по изданию: Льюис Кэрролл. Путешествие в Зазеркалье и что там обнаружила Алиса. — М.: Аудитория, 2017.)

Итак, начнём.

Отрывок первый

(ВО) – Ты это куда? — спросила Черная Королева. — Ты это откуда? Отвечай вежливо, стой прямо и не грызи ногти.

В ответ Алиса объяснила — так ясно, как только могла, — что потерялась и уже не в первый раз попадает на эту вот дорожку.

– Что значит «эта вот дорожка»? — холодно спросила Черная Королева. — Тут нет этих и тех дорожек. Все они попросту мои… И вообще, зачем ты сюда явилась? — добавила она уже более любезно. — Пока думаешь, что мне сказать, сделай реверанс. Реверансы экономят массу времени.

(ДЕ) — Ты откуда пришла? — спросила её Чёрная Королева. — И куда направляешься? Смотри в глаза, отвечай вежливо и не тереби себе без конца пальцы!
Алиса последовала всем этим указаниям и попыталась объяснить, как она намучилась со своей тропинкой.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду под «своей» тропинкой, — сказала Королева. — Здесь все тропинки принадлежат мне. — И потом добавила чуть любезнее: — А зачем ты вообще сюда пришла? Пока размышляешь над ответом, сделай книксен. Это экономит время.

По-моему, в этом отрывке у ВО многое звучит просто не по-русски: «Ты это откуда?» — разве мы так говорим? И потом, в оригинале Королева сначала спрашивает, откуда Алиса, а уж потом, куда она идёт. Это логично: ведь Королева удивлена появлением девочки, и ей непонятно, откуда она тут взялась. А уж куда идёт, её интересует во вторую очередь. У ВО всё наоборот: сначала «куда», потом «откуда». И фраза «Ты это куда?» звучит так, будто Королева хочет воспрепятствовать Алисе, не пускает её дальше.

Совет "Look up" ошибочно переводить «стой прямо». Буквально это означает ‘смотри вверх’: Королева ведь выше Алисы и требует, чтобы та не потупляла взор, а смотрела ей в глаза, как того и требует этикет.

Далее, "don’t twiddle your fingers" ВО перевёл как «не грызи ногти». Это и смысловая ошибка, и экспрессивная. Получается, будто Алиса настолько невоспитанна, что грызёт ногти. (На самом деле Алиса, видимо, просто теребила себе пальцы от волнения.) Невозможно себе представить, будто Кэрролл мог изобразить такой персонаж. Его Алиса хоть и выходит иногда из себя, но её манеры безупречны, ведь это девочка из семьи высокого общественного положения (родители настоящей Алисы Лидделл вращались в тех кругах, куда не был вхож сам Кэрролл). Кэрролл дружил с девочками только из приличных семей, об этом он писал в своих дневниках.

Из своего перевода ВО выбросил упоминание о том, что Алиса последовала всем указаниям Чёрной Королевы. А ведь это важно, потому что говорит о том трепете, какой поначалу вызвала у девочки первая в её жизни встреча с царственной особой.

Конструкция «объяснила так ясно, как только могла» — явная калька с английского, которая звучит по-русски коряво. Тавтологию заметили? «Объяснила… ясно». По-русски мы в таких случаях просто говорим: «попыталась или постаралась объяснить», ведь объяснить и значит ‘сделать ясным’.

Теперь вдумаемся в реплику Королевы: «Тут нет этих и тех дорожек. Все они попросту мои…» Как хотите, но я не вижу здесь никакой логики. Противопоставлять понятия «эти» и «мои» нельзя. Эти определители вполне совместимы.

Слово попросту тоже неуместно, оно не несёт никакого смысла.

Вопрос «И вообще, зачем ты сюда явилась?» звучит так, как если бы Королева была недовольна появлением Алисы, считала бы, что ей незачем тут быть (особенно такое впечатление подчёркивает глагол явилась; не хватает только добавить: не запылилась). А Королева просто интересуется общей целью прихода девочки, спрашивает, для чего она вообще вышла в сад. Слово вообще соответствует английскому at all, но многое зависит от того, где его поставить. Если спросить: «зачем ты вообще сюда пришла?», это будет означать, что Королеву интересует общая цель визита; а если, как у ВО, написать в начале фразы: «И вообще, …», то это будет просто междометие, подчёркивающее раздражение говорящего.

Наконец, во фразе «Реверансы экономят массу времени» эта «масса», придуманная ВО, совершенно лишняя. Королева вовсе не утверждает, что с помощью реверансов можно сэкономить много времени (такая идея была бы глупостью), она говорит лишь о том, что можно сберечь время, делая два дела одновременно — думать и делать книксен.

(Кстати, есть различие между реверансом и книксеном. Реверанс — глубокое и церемонное ритуальное приседание. Думаю, что от семилетней девочки реверансов не требовали, ей было достаточно делать перед старшими короткий книксен. Впрочем, тут я не хочу придираться к В. Орлу, различие малосущественное и большинству читателей неизвестное.)

Отрывок второй

(ВО) Много позже Алиса признавалась, что никогда в жизни не видела такой суматохи: оба братца ужасно суетились, надели на себя кучу всяких вещей и все время ругали ее за то, что она пришивает и пришпиливает слишком медленно.
«Когда я всё пришпилю, они будут как две капли воды похожи на огородные пугала, — подумала Алиса, прилаживая на шею Тарараму диванный валик (как он выразился, «чтобы обезопасить голову»).
– Голова, — поучал ее Тарарам, — самое слабое место в бою. Главное, не потерять голову, если, к примеру, коварный враг захочет ее отрубить.

(ДЕ) Потом Алиса рассказывала, что в жизни не видала подобной неразберихи. Как они оба суетились, и сколько всего на себя напялили! И как замучили Алису, заставляя её завязывать тесёмки и застёгивать пуговицы! «Право же, в полной амуниции они будут совсем как два тюка тряпья и всякого хлама!» — подумала Алиса, обматывая шею Тилибума мягким диванным валиком. По его словам, валик был нужен, чтобы «не отсекло голову».
— Видишь ли, — с очень значительным видом добавил он, — одно из самых серьёзных боевых ранений — это когда тебе отсекут голову.

ВО добавляет немало ненужных слов, которым в оригинале ничто не соответствует: afterwards — «много позже» (почему много? ведь Алиса рассказала сестре про свои приключения сразу, как проснулась, а спала она час-другой!); those two bustled about — «оба братца ужасно суетились» (конечно, Кэрролл использует иногда слова terribly, dreadfully — см. третий пример, — но здесь-то никакого соответствия слову «ужасно» в оригинале нет, и добавленное произвольно переводчиком, оно превращается в слово-паразит); the quantity of things they put on — «надели на себя кучу всяких вещей» (всяких — ненужное слово) — все эти словечки суть лексический мусор, резко снижающий качество художественного текста.

Грешит против оригинала и нормы русского литературного языка такое высказывание: «она пришивает и пришпиливает слишком медленно». Во-первых, Алиса ничего не «пришивала» — она завязывала тесёмки (tying strings). Во-вторых, глаголы пришивать и пришпиливать требуют грамматических дополнений, а без них предложение звучит малограмотно.

Языковой небрежностью отличается и следующая фраза:
«они будут как две капли воды похожи на огородные пугала». Выражение как две капли воды употребляется для описания двух одинаковых вещей, которые наблюдает говорящий и между которыми не находит различий. А когда мы уподобляем что-либо какому-то отвлечённому образу (например, огородному пугалу), данная идиома неуместна; если уж так необходимо выразиться образно, здесь можно было бы сказать «ни дать ни взять огородные пугала» или «самые настоящие огородные пугала». Да и в оригинале выражена мысль не об идентичности, а лишь о некотором подобии — more like.

В заключительной фразе отрывка утрачена ирония Кэрролла: зазеркальный братец назвал отсечение головы «одним из самых серьёзных боевых ранений» (one of the most serious things that can happen in a battle). Это типичная для англичан стилистическая фигура — understatement (преуменьшение), которая здесь, конечно, звучит смешно. ВО решил её почему-то не передавать и попытался заменить обыгрыванием выражения потерять голову. Решение неудачное: во-первых, тут не было причин для отхода от оригинала, а во-вторых, получилось, по-моему, бледно и скучно.

Добавлю, наконец, что есть хоть и очень тонкое, но логически и образно значимое отличие между глаголами отрубить и отсечь. Отрубают голову обычно на плахе и топором, а в бою, где сражаются более лёгким и тонким холодным оружием — мечом, саблей, шашкой — её скорее отсекут (этот глагол выражает более динамичное, спонтанное действие; вспомним к тому же пословицу: «Повинную голову меч не сечёт».)

Отрывок третий

(ВО) – С удовольствием назначу Парикмахером тебя, — подхватила Королева. — Условия льготные: куча денег и Повидло Моего Величества через день.

Алиса засмеялась и ответила:
– Деньги мне не нужны… А Повидла я терпеть не могу.
– Зря. Повидло что надо, — заметила Королева.

– Ну, сегодня мне Повидла не хочется.

– А сегодня ты его и не получишь, — сказала Королева. — Повидло выдается только завтра и вчера, но ни в коем случае не сегодня.

– Но ведь завтра рано или поздно превратится в сегодня, — не согласилась с Королевой Алиса.

– Не превратится, — сказала Королева. — Завтра — оно и есть завтра. Я же сказала: Повидло выдается через день, значит, не сегодня, правда?

– Не понимаю, — ответила Алиса. — Здесь какая-то ошибка.

– Это из-за того, что у меня вся жизнь — задом наперед, — любезно пояснила Королева. — Сперва все удивляются…

(ДЕ) — Я с удовольствием возьму тебя! Два пенса в неделю плюс варенье через день.
Алиса не удержалась от смеха:
— Я не хочу к вам наниматься, и варенье я не люблю.
— Варенье очень хорошее! — заявила Королева.
— Ну, по крайней мере сегодня я его не хочу.
— Сегодня ты бы его не получила, даже если б захотела, — сказала Королева. — Правило такое: варенье завтра и варенье вчера, а сегодня варенья не положено!
— Но должно же когда-нибудь быть и «варенье сегодня»! — возразила Алиса.
— Ничего подобного. Сказано же: варенье через день, а сегодня — это тебе никак не через день.
— Я вас не понимаю. Это ужасно сложно.
Королева смягчилась:
— Так бывает, когда жизнь идёт задом наперёд. Поначалу всегда немного голова кружится…

В этом отрывке ВО наблюдается непозволительно вольное обращение с текстом. Зачем нужны эти «условия льготные», «куча денег» (в оригинале только два пенса)? Также совершенно неоправданно снижение регистра до просторечия в следующей реплике: «Зря. Повидло что надо». Это так выражается королева, да ещё в 19 веке? Не могу подобное представить. (В оригинале — совершенно нейтральная, литературная фраза: “It’s very good jam”).

Грамматически некорректно построена фраза: «Повидло выдается только завтра и вчера». На литературном русском языке нельзя соединить глагол настоящего времени с наречиями завтра и вчера (особенно плохо звучит конструкция «повидло выдаётся вчера»). В данном контексте глагол просто не нужен.

А вот во фразе «у меня вся жизнь — задом наперёд» не оправдано, наоборот, опущение глагола. И совершенно лишним является определительное местоимение вся: создаётся впечатление, что Королева просто сетует на беспорядочность своей жизни, а не сообщает Алисе (как у Кэрролла) о том, что живёт в обратном времени.

Переводчик невнимателен к оригиналу. Например, у Кэрролла: Alice couldn’t help laughing (т.е. дословно «Алиса не могла не рассмеяться», в моём переводе «Алиса не удержалась от смеха»). Но модальность действия (оттенок вынужденности, невозможности остановиться) совершенно игнорируется ВО («Алиса засмеялась и ответила»).

Наконец, переводчик допустил совершенно явную смысловую ошибку, переведя оборот “it always makes one a little giddy at first” как «Сперва все удивляются…». Королева, употребляя неопределённое местоимение one, обобщённо говорит о личных ощущениях человека, но ВО решил, что речь идёт об окружающих, да ещё и переделал головокружение в удивление. Он явно не знал грамматических и семантических нюансов употребления слова one, что, в общем, неудивительно, учитывая, что В. Орёл был специалистом по семито-хамитским языкам, а вовсе не по английскому.

Наречие kindly плохо понято и неправильно передано: фраза «любезно пояснила Королева» не выдерживает критики. У Кэрролла речь идёт не о какой-то любезности, а о том, что Королева стала говорить с Алисой менее строгим, мягким тоном — видимо, пожалев её за непонимание своих слов (в моём переводе — «Королева смягчилась»). А «любезно пояснила» воспринимается как некое сделанное Королевой одолжение и в контекст просто не вписывается логически.

Наверное, не совсем корректно судить о переводе книги в целом по трём небольшим фрагментам. И всё же я думаю, что не слишком ошибусь, если сделаю следующие выводы.

Для меня очевидно, что законы перевода данному интерпретатору Кэрролла не были известны (его биографические данные также говорят о том, что собственно переводческой профессии он не обучался). Глубокого понимания английского текста этот перевод не обнаруживает: в нём есть смысловые, грамматические и образно-стилистические неточности, причём некоторые из них — довольно грубые.

Кроме того, перевод выполнен небрежно, без внимания к логике и нюансам оригинала. Да и русским литературным языком автор перевода владел не на слишком высоком художественном уровне.