Сайт Д.И. Ермоловича

Юрий Анатольевич ДЕНИСЕНКО

(1929—2003)
 

Юрий Анатольевич Денисенко (1929–2003), выпускник инъяза 1951 года, преподавал в нашей группе перевод с русского языка на английский. У него был огромный практический опыт синхронного, устного последовательного и письменного перевода, он часто работал с крупными партийными и правительственными функционерами. Именно к нему после Л. С. Бархударова перешло руководство кафедрой перевода английского языка, а в 1983–1989 гг. он был ещё и проректором института по международным связям.

Ко мне Юрий Анатольевич относился с большой симпатией и несколько раз звал меня, ещё студента, работать в пару с ним переводчиком сопровождения с небольшими иностранными делегациями, которые приезжали по линии министерства высшего образования. Это была, разумеется, большая честь и повод для гордости — поработать напарником самого Денисенко, тем более что, будучи заведующим кафедрой, он легко мог официально освободить меня от занятий на период переводческого задания.

В память запал один случай (о нём я рассказывал в одном из интервью, так что прошу прощения за повтор). Денисенко и я сопровождали небольшую американскую делегацию. Ехали из Москвы в другой город (кажется, в Казань), а вместе с нами ехал заместитель министра. Вечером после посадки в поезд этот чиновник пригласил главу делегации в своё купе для беседы. Позвали и нас с Юрием Анатольевичем. Переводил, конечно, Юрий Анатольевич, а я слушал и учился.

В ходе этой беседы замминистра произнёс слово пипетка. Я внутренне съёжился, потому что не знал, как назвать пипетку по-английски и как бы я выкрутился, если бы переводить пришлось мне. Однако выяснилось, что и Юрию Анатольевичу это слово неизвестно. Я, по своей тогдашней глупости, на секунду испытал разочарование в своём педагоге: как же так, опытный переводчик да ещё и преподаватель перевода, а не знает довольно частотного слова! Тем не менее Денисенко показал свой класс не в знании слов, а в том, как изящно он вышел из положения. Без тени смущения Юрий Анатольевич спросил американца: "What do you call that thing to make drops with?” («Как называется та штука, с помощью которой делают капли?»). Американец ответил: "Do you mean a pipette?”

Bingo! Нужное слово было найдено, и Денисенко своим ровным, немного хрипловатым баском уверенно продолжил перевод. Мне же открылась важная истина: хороший переводчик определяется отнюдь не только количеством слов, которые он знает.

Когда я ещё учился в аспирантуре, Юрий Анатольевич пригласил меня к себе на кафедру — сначала преподавателем-почасовиком, а потом и на ставку. С преподавателями Денисенко держался демократично и просто, а наедине мог и пооткровенничать, и анекдот рассказать. У нас с ним установились доверительные отношения: Юрий Анатольевич делился со мной своими мыслями по поводу всего, что происходило в институте. И я, со своей стороны, знал, что всегда могу откровенно рассказать ему о том, что меня беспокоит, и что он внимательно выслушает и, если нужно, поможет.

Сам я тоже, конечно, старался, чем мог, помогать ему. Например, Юрий Анатольевич поручал мне отвечать на письма, которые иногда посылали в адрес института и кафедры всякие графоманы от лингвистики, предлагавшие использовать их опусы в учебном процессе. Задача состояла в том, чтобы дать им вежливый, но недвусмысленный и «научно обоснованный» отказ. Я сочинял тексты таких ответов, а он их официально подписывал.

После выхода Юрия Анатольевича на пенсию мы с ним иногда созванивались. Он признавался мне, что чувствует себя некомфортно без переводческой работы. Она нужна была ему не для денег, а потому, что приносила радость и удовольствие. «Понимаешь, — говорил он мне, — если я в день не переведу хотя бы одну-две страницы, я чувствую, что день прошёл зря». Когда у меня была возможность, я направлял к Денисенко потенциальных заказчиков.

Здесь я также хочу привести отрывок из воспоминаний о Юрии Анатольевиче его дочери, Татьяны Денисенко, опубликованных в газете МГЛУ «Nota Bene» № 5(67), 2020. Из этой же публикации взято и фото Ю.А. Денисенко.

А вот воспоминания о Ю.А. Денисенко, которыми любезно поделился его друг, профессор Джесси ХАЙНЗ из США:

Yuri was a real expert with idioms. I was always amazed that he not only knew so many of them, both American and British (which can be quite different), but he could also tell you where such expressions are used. For example, there are many words used to describe a large sandwich here in the US: submarine (because of its shape), hero, hoagie, grinder, and poorboy, to name a few. I wasn’t completely surprised that Yuri knew all these words and that they all referred to the same thing, but I was blown away by the fact that he knew which word is used in which part of our country.

During my second year in Moscow I had a German car. There was a part that needed repair, but the instructions were in German. Yuri had a colleague translate these into Russian and then he translated them into English. For one instruction there were two options. Yuri wrote that you "could do X or, reversely, you could do Y." I thought I had finally caught him making a mistake! I told Yuri that where he used 'reversely' he should have used 'conversely.' "No," he said, "'reversely' is also proper." I didn't believe him. I looked up the word, and sure enough he was of course right. But then I said that that's not a common usage of the word. "That's because," Yuri explained patiently, "you're from New England. In other parts of your country some people would say 'reversely'." The man was indeed a true scholar.