Сайт Д.И. Ермоловича

Александр Давыдович ШВЕЙЦЕР

(1923—2002)
 

Доктор филологических наук Александр Давыдович Швейцер читал на нашем курсе лекции по теории перевода. Это было в 1971/72 учебном году. Курс был большой, и теорию перевода читали разным потокам два лектора: Яков Иосифович Рецкер и Александр Давыдович. Моя группа входила в поток, которой читал лекции Рецкер, а Швейцер был на другом потоке. Но Александр Давыдович читал лекции не одновременно с Рецкером, а на следующей «паре». И я, прослушав лекцию Рецкера, бежал потом на другой поток слушать Швейцера.

Таким образом, я прослушал в институте не один курс лекций по теории перевода, а целых два! Представляете, как мне повезло! Читали они свои курсы совершенно по-разному: каждый на основе своей будущей монографии, уже готовящейся к изданию (книга Я.И. Рецкера вышла в свет в 1974 году, а книга А.Д.Швейцера — «Перевод и лингвистика» — в 1973-м). Так что я и мои однокурсники были среди первых, кому излагались положения книг, составивших эпоху в советском переводоведении.

Кроме того, если Яков Иосифович читал курс по-русски, то Александр Давыдович — на английском языке. И на каком английском! Такой английский редко от кого можно было услышать.

Не хочу никого критиковать, но большинство наших преподавателей (в основном преподавательниц) говорили на английском языке, выученном ими в СССР, — да другого и нельзя было ожидать, потому что все тогда жили за железным занавесом. Их язык был ориентирован на стиль британской литературы начала XX века (читать и анализировать нам задавали Моэма, Уайльда и Голсуорси), и, хотя знание книжного стиля, безусловно, необходимо будущему переводчику, нам, как воздуха, недоставало живой, современной разговорной речи.

И вот Александр Давыдович, к тому моменту уже значительное время проработавший в Америке, в ООН, говорил на потрясающе естественном, остро современном и очень красивом американском варианте английского языка. Чувствовалось, что его речь не отличается от речи настоящих высокообразованных американцев. Прибавьте к этому его глубокий баритон, изумительную — можно сказать, мхатовскую — дикцию, высокий рост, статную осанку, уверенную и внушительную манеру говорить: его лекциями можно было наслаждаться, даже не особенно вдаваясь в их смысл, а просто слушая как музыку. Но и по содержанию они были безумно интересны, и некоторые фрагменты из его лекций до сих пор просто звучат у меня в памяти.

Да, 60-е — 70-е годы прошлого века были для инъяза эпохой корифеев. Какие имена: Рецкер, Швейцер, Бархударов, Комиссаров, Левицкая, Фитерман, Чернов, Денисенко — и все эти переводчики и лингвисты высочайшего уровня работали на английском отделении переводческого факультета в одни и те же годы! Общение с таким созвездием преподавателей, как ничто, обогащало наш багаж знаний и закладывало в нас основы профессионализма.

Чего стоили защиты курсовых работ и дипломов! Я вспоминаю, как в нашей группе защищался Миша Беликов. Руководителем его дипломной работы, как и моей, был Яков Иосифович Рецкер, а рецензентом — Александр Давыдович Швейцер. Теоретический комментарий Мишиной работы был написан, естественно, в русле воззрений его руководителя. А между Рецкером и Швейцером существовали некоторые теоретические расхождения, и с рядом выводов работы Беликова Александр Давыдович был не согласен. Поэтому его резюме было таково: «Работа может быть оценена как хорошая, а может быть, даже как отличная».

Мы напряглись: ведь это могло означать, что его разногласия с Рецкером отразятся на оценке работы одного из лучших студентов курса. Но это были, конечно, настоящие педагоги: они не стали делать из студента жертву академической полемики. Работа Беликова получила отличную оценку, а сам он — «красный» диплом.

Но ход обсуждения этого студенческой работы вылился в научную дискуссию между Рецкером и Швейцером. Та манера взаимного уважения и достоинства, в которой они вели весьма острую теоретическую полемику, заставляла нас следить за их спором, затаив дыхание и раскрыв рты. Я на всю жизнь запомнил впечатление от этой дискуссии, которая отложилась в моей памяти под условным названием «битва гигантов». Они и вправду были гигантами интеллекта и гигантами человеческой порядочности.

Значительно позже, когда я уже стал опытным синхронистом, мне довелось и самому сидеть в одной переводческой кабине с Александром Давыдовичем. Он, конечно, превосходно «синхронил». А ещё запомнилось то, что ни на йоту не отступал от ооновской системы смены напарника в кабине: ровно в начале и ровно в середине каждого часа, независимо от времени начала работы и длительности перерывов. Как известно, в нашей стране в основном практиковалась и практикуется иная система: по «чистому» времени работы у микрофона. Но А.Д. Швейцер, по-моему, даже не подозревал о том, что может существовать какой-то иной принцип, кроме ооновского. Именно в паре с ним я научился работать в таком режиме (и, кстати, считаю его очень удобным).

Ещё позже случилось так, что среди моих студентов оказался сын Александра Давыдовича — Владимир. Теперь Владимир Александрович Швейцер работает в США, тоже в системе ООН, хотя и не переводчиком. Благодаря его любезности я и смог поместить на этой страничке два фото Александра Давыдовича, одно из которых (справа) запечатлело А.Д. Швейцера совсем молодым, в возрасте 22 лет.

Помимо научных трудов, у Александра Давыдовича Швейцера есть ещё автобиографическая книга — «Глазами переводчика». Я очень рад тому, что вскоре она публикуется вторым изданием. Как только эта книга выйдет в свет, я непременно сообщу об этом на сайте.

© Д.И. Ермолович
март 2010 г.

ВНИМАНИЕ! Книга А.Д. Швейцера «Глазами переводчика» выпущена издательством «Р.Валент» в конце 2011 года (на титульном листе самой книги значится 2012 год).