В названии автомобиля «тоёта» соответствие yo = ё вытекает из системы транскрипции японских имён и названий, разработанной японистом Е.Д. Поливановым и принятой как стандарт еще во времена СССР. Из литературы, где приводится эта система, могу назвать собственную книгу «Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи» (М., Р.Валент, 2005, с.390 и сл.), а также, кроме прочих, книгу: З.Г. Прошина. Передача китайских, корейских и японских слов при переводе с английского языка на русский и с русского языка на английский. — М.: АСТ: Восток-Запад, 2007.

Сочетание йо пишется лишь в некоторых исключениях в начале слова (Йоко, Йокогама, Йокосука).

Не могу не отметить небольшую, но важную неточность в рассуждениях уважаемого Максима Александровича. Из них вытекает, что Toyota, Suzuki, Nissan, Honda — это якобы написания на английском языке. Нет, ничего подобного. Это написания японских названий на латинице, а точнее по системе романизации Хепберна, или Shūsei Hebon-shiki Rōmaji. Эта система является общепринятым в мире сводом правил транскрипции японских слов буквами латинского языка (ромадзи) и применяется не только в текстах на английском, но и на других языках, пользующихся латинским алфавитом.

Если хотите, это просто японские имена в альтернативной графике. От этого они не перестают быть японскими именами, точно так же, как Lada в латинской передаче не перестаёт быть русским словом (которое должно передаваться на языки, пользующиеся иной графикой, по правилам транскрипции с русского, а не с английского языка).

Система Хепберна хороша тем, что весьма строго, по принципу взаимно-однозначного соответствия, представляет фонологический (слоговой) состав японского языка. Тем же свойством обладает и система Поливанова. Поэтому между системой Хепберна и системой Поливанова тоже можно установить взаимно-однозначное соответствие. И это очень здорово, потому что позволяет переводчикам при передаче японских имён, встретившихся им в английском (французском, немецком и т.д.) тексте, не изучать исходные иероглифы, а прибегнуть к таблице соответствий между этими двумя системами. Ссылку на источники, где такие таблицы приводятся, я уже дал в предыдущей реплике.

Я с большим сожалением отмечаю, что в силу слабой грамотности в этом вопросе плохо подготовленные журналисты, переводчики и другие пишущие люди занимаются самодеятельностью, пытаясь применить правила транскрипции с английского языка к японским именам, написанным на ромадзи. Но будет ещё огорчительнее, если учёные-лингвисты станут оправдывать такие попытки. Это способно привести ситуацию только к ещё большему хаосу. Давайте вспомним, что велосипед уже изобретён!

Екатерина, вы живёте в Италии и не совсем точно спроецировали культурно-языковую проблему, актуальную в странах Запада, на русскую речевую практику. В русском языке нет проблемы «сексизма», связанной с использованием форм женского рода при обозначении профессий. Дело здесь не в этом, а в том, что некоторые формы женского рода звучат более разговорно, чем мужские (например, преподавательница, художница, лаборантка), а некоторые - иронично, пренебрежительно и даже грубовато (кассирша, директриса, дворничиха). Впрочем, многие женские формы лишены какой-либо выраженной разговорности — например, сотрудница, учительница, поэтесса, официантка. В официальном и возвышенном стилях обычно употребляются мужские формы («Позвольте представить нашего нового лаборанта Наталью», «поэт Марина Цветаева», «получила квалификацию повара»). Но некоторые женские формы ни в каких контекстах не могут быть заменены на мужские (актриса, ткачиха, спортсменка, заведующая).

Трудность употребления мужских форм названий профессий связана с необходимостью их согласования с определением и сказуемым. Фразы вроде «Вошла молодая врач», «Наш директор приказала», «Финский министр нанесла визит» звучат с определённым напряжением. Многие лингвисты считают их ненормативными, но беда в том, что строго нормативное согласование — «Вошёл молодой врач», «Наш директор приказал», «Финский министр нанёс визит» — является, как говорят специалисты, асемантическим, т.е. создающим неверное впечатление о субъекте описываемой ситуации, если этот субъект на самом деле женщина.

Нельзя дать однозначную рекомендацию о том, как избегать таких асемантических высказываний. В ряде случаев помогает добавление существительного-приложения женского рода, например: «вошла молодая женщина-врач», «известный композитор Губайдуллина заявила». В других случаях можно использовать более разговорную женскую форму названия профессии. В частности, в вашем письме, не являющемся каким-то официальным документом, я не вижу причин избегать слова преподавательница и тем более слова учительница — они никак не оскорбят этого человека.

А вот говорить и писать «моя преподаватель» я не рекомендовал бы. В этой связи вспоминается реплика студента и ловеласа Костика из гениальной советской телевизионной комедии «Покровские ворота» режиссёра Михаила Козакова.

Костик в исполнении актёра О. Меньшикова: — Легка на помине. Доцент.

Синтаксическая напряжённость такого сочетания — «одна доцент» — подчёркивает ту неловкую ситуацию, в которой оказался Костик, и вместе с блистательной игрой актёров создаёт в этом эпизоде яркий комический эффект.

Просматривал свои старые выписки и наткнулся на следующий замечательный пассаж, который, по-моему, выражает те же мысли:

Вы не уточнили, какие книги переводите, но, как я понимаю, речь идёт о художественной литературе. Если это так, то для решения вопроса будем действовать по методу аналогии, а для поиска примера обратимся к отечественной классике. Вспомним слова Остапа Бендера из «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова:

Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш «лорендитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название — «Антилопа-Гну».

В этом пассаже «Антилопа-Гну» пишется с заглавных букв, потому что это имя собственное, присвоенное Великим Комбинатором отдельному автомобилю. А вот название автомобиля по его товарному знаку — «лорендитрих» — даётся со строчной буквы. В обоих случаях используются кавычки.

Так, собственно, и было принято в ту эпоху, когда слова «языковая норма» ещё что-то для кого-то значили, а все публикации подвергались тщательной правке знающими редакторами-стилистами. Обозначения как зарубежных, так и отечественных автомобилей, если имелись в виду именно сами машины, неизменно писались со строчной буквы и в кавычках: «москвич», «победа», «волга», «жигули», «вольво», «мерседес».

Приведу ещё пример из классического перевода:

К пяти часам пополудни, когда солнце ещё сияло во всю силу над Нью-Йорком, блестящий черный «форд, модель-Т» с заказной брезентовой крышей стоял у бордюра.

Так Василий Аксёнов передал название Model T Ford в своём переводе романа Э. Доктороу «Рэгтайм».

Несмотря на сегодняшнюю всеобщую свободу в обращении с русской орфографией, я пока не вижу оснований для отказа от прежних норм и рекомендую передавать Honda Civic как «хонда-сивик» (есть правило и о желательности дефиса между частями двойного названия).

Попутно об орфографии названий некоторых азиатских автомобилей: Suzuki — правильно «судзуки» (не «сузуки»), Toyota — «тоёта» (а не «тойота»), Mitsubishi — «мицубиси» (а не «мицубиши»), Hyundai — «хёндэ» (а не «хьюндай»). Это я к слову, на всякий случай. Да, я знаю, что неверные варианты сейчас очень распространены. Но и правильные варианты живы! Если есть возможность выбора, то рекомендую выбирать именно их.