Как всегда, корректный ответ возможен только при корректной формулировке вопроса. При оценке словарей меня интересует не тема «доверия» или «недоверия», а то, насколько тот или иной словарь может оказаться полезным в решении лингвистических задач, в том числе в работе переводчика.

Юрий Дериникович Апресян — виднейший отечественный лингвист в области лексической семантики английского и русского языков. Высочайшее качество его научных работ неоспоримо. Однако вопрос об актуальности «Активного словаря русского языка» под ред. Ю. Д. Апресяна (далее — АСРЯ) для переводчиков лежит несколько в иной плоскости. Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо разобраться в следующем:

1) Какую цель поставили перед собой составители словаря и насколько им удалось этой цели достигнуть?

2) В какой степени задачи, решаемые словарём, отвечают потребностям переводчика?

Для того чтобы ответить на первый вопрос, нужно внимательно прочитать предисловие к Словарю. Из него станет ясно, что авторы ставили перед собой цель дать подробнейшую семасиологическую разработку русского лексикона. Знакомство со статьями словаря позволяет сделать вывод, что цель, поставленная авторами, достигнута. Однако глубина подачи лексем имеет оборотную сторону: неизбежное сужение словника (об этом в предисловии также говорится).

Переходя ко второму вопросу, приходится признать, что малый объём словника существенно ограничивает полезность словаря для переводчика. Нам, переводчикам, важно владеть максимально широким ресурсом языковых средств, причём бывает подчас важнее уточнить тонкости употребления и сочетаемости периферийной, редкой лексики, чем самых частотных слов. Что далеко ходить за примерами: слова ареал, в сочетаемости которого возникли сомнения в ходе недавней дискуссии, в АСРЯ нет.

Нельзя не упомянуть и о том, что глубина и тщательность разработки АСРЯ, а также зависимость от грантов и спонсоров не обещают нам быстрого завершения этой масштабной работы. Первые два тома (А–Б и В–Г) появились в 2014 году, а новых томов с тех пор не выходило. У меня возникают большие сомнения, не ожидает ли сей лексикографический труд та же участь, что и задуманного в 1980-е годы 20-томного словаря русского языка, издание которого оборвалось на 6-м томе.
Был задан вопрос и о Национальном корпусе русского языка. Для переводчиков на русский это ценнейший ресурс, но им надо пользоваться критически. Например, я категорически не ориентируюсь на контексты, взятые из чатов, блогов и социальных сетей, так как в них преобладает заведомо небрежная и подчас безграмотная речь. При поиске контекстов нужно просто пользоваться фильтром: выводить результаты по времени создания и ориентироваться на авторитетные периоды и источники, например, на классику (если речь идёт о художественной литературе) или на научно-техническую литературу 1960–80-х годов (если мы занимаемся нехудожественным переводом), причём только на авторитетные источники.

Не могу не упомянуть и большой изъян НКРЯ: в его подкорпусе параллельных текстов фигурируют в качестве англоязычных текстов (наряду с текстами из вполне надёжных источников) также, увы, и некоторые низкокачественные переводы с русского, ориентироваться на которые ни переводчику, ни изучающему английский язык нельзя. Об этом я говорил директору Института русского языка им. В. В. Виноградова Марии Леонидовне Каленчук, но последствий это пока что не имело. Поэтому прибегая к данному подкорпусу, убедитесь, прежде чем воспользоваться приводимой в НКРЯ цитатой, что она взята из аутентичного источника.

И о комбинаторных словарях. Они, без сомнения, полезны переводчику, хотя, может быть, тоже подчас не охватывают всю возможную сочетаемость слова. Корпуса, кстати, — прекрасный инструмент изучения сочетаемости, если овладеть их инструментарием для задания сочетаемостных конструкций. Для этого нужно внимательно ознакомиться со всеми инструкциями и справками, которыми снабжены корпуса.