Алексей, это очень старая дискуссия. С одной стороны, существуют некие языковые нормы, прописанные в словарях и грамматических справочниках. С другой стороны, языковые нормы постоянно находятся в движении. Бывает подчас очень трудно отграничить безграмотность от непреодолимого изменения языковых норм.

Скажу Вам, что сам я — языковой пурист и считаю, что до тех пор, пока новую норму не зафиксируют авторитетные лингвисты в своих трудах и справочниках, нужно стремиться и добиваться соблюдения (по крайней мере в письменной речи, а также в публичных выступлениях) традиционных норм. Однако этого мало: я считаю, что за ту или иную норму следует держаться, если мы можем объяснить её языковой логикой, корректными аналогиями или регулярными моделями. Вот, например, сейчас очень распространилось произношение слова диску́рс с ударением на первом слоге (ди́скурс). Мне страшно режет ухо такой вариант, но не просто потому, что я привык произносить иначе, а потому что я знаю следующее:

Во-первых, это слово пришло к нам из французского языка, где ударение всегда падает на последний слог.

Во-вторых, русская орфоэпия чаще всего противится постановке ударения в заимствованных словах на первом слоге, особенно если в источнике оно стоит в другом месте; наоборот, куда более характерен сдвиг ударения с первого слога в языке-источнике на последний слог в русском языке (вот лишь несколько примеров: интерне́т, монито́р, стату́т, футбо́л, бобслéй, чизкéйк, онлáйн, локáут — но на самом деле таких случаев сдвига ударения к концу подавляющее большинство).

В-третьих, ни в одном из западноевропейских языков (включая английский, немецкий, испанский) ударение в этом термине не падает на первый слог. Следовательно, отпадают возможные аргументы о том, что иное ударение могло прийти к нам под влиянием какого-либо другого языка, помимо французского.

В-четвёртых, этот термин уже лет 80 является главным для такой дисциплины, как дискурсивная лингвистика, и вплоть до недавнего времени употреблялся филологами с корректным ударением на последнем слоге. Теперь, когда его «полюбили» в более широких научных кругах, что произошло такого, чтобы менять его произношение?

Таким образом, у меня целых четыре аргумента в пользу традиционного варианта. Думаю, что у сторонников иного произношения никаких аргументов не найдётся, и придётся заключить, что их привычка есть результат просто неграмотного прочтения слова каким-то научным работником или преподавателем, который передал эту ошибку своим ещё менее сведущим коллегам или студентам.

Или возьмём такой свежий пример, как критика формулы «одобряете ли вы поправки в Конституцию». Логика, разумеется, камня на камне не оставляет от винительного падежа в этой фразе.

Что касается «училки» Татьяны Гартман, то в целом её энтузиазм в борьбе против безграмотности мне импонирует, но я заметил, что она подчас перегибает палку. Были случаи, когда она сама же признавала, что критикуемый ею вариант допускается словарями и справочниками, но всего лишь «менее употребителен». Тогда уж, извините, отстаньте: если какой-то вариант пусть менее употребителен, но нормативно допустим — значит, нет никаких оснований к нему придираться.

Конечно, безумно огорчает, что институт редактуры в СМИ практически уничтожен. Я считаю, что лучше уж быть пуристом, чем объявлять речевую «вольницу». Языковая небрежность чаще всего сопутствует неупорядоченности мышления.