Ну что ж, буду отвечать на Ваши вопросы и суждения по пунктам.

Да, действительно, такая ошибка была сделана. Более того, надо признать, что в целом перевод этой части диалога между Мегин Келли и В. Путиным был крайне невнятным и нестройным. Вот дословно то, что сказала ведущая:

What they say in response to the question of where is the proof is that this type of disinformation campaign is intentionally difficult to find hard proof of… of its other factors. And what the experts say is that it couldn’t have been faked, that it is not one factor, that it’s a hundred factors that point to Russia. They say it’s the forensics, it’s the digital fingerprints, the IP-addresses, the malware, the encryption keys, the specific pieces of code; that all of them—all of them point to Russia and none of them points to anyone other than Russia.

А вот запись с фонограммы синхронного перевода:

Отвечая на вопрос, где доказательства, они говорят, что эта кампания дезинформации сознательно была начата… И говорится, что сложно найти доказательства в этой кампании, и эксперты говорят, что нельзя эти факторы выдумать. Там сотни фактов против России: IP-адреса, отпечатки пальцев, коды какие-то — всё это указывает на Россию.

Мы видим, что переводчик не только оставил без перевода слово digital, но и другие информационные термины: forensics (здесь: результаты компьютерно-технической экспертизы), malware (вредоносные программы, вирусы), encryption keys (ключи шифрования). Термин pieces of code (фрагменты программного кода) крайне неудачно передан как «коды какие-то».

Искажена и другая мысль — о том, что в дезинформационной кампании намеренно были запутаны следы, чтобы было трудно доказать её источник. Вместо это в переводе мы услышали нечто совсем другое: «кампания дезинформации сознательно была начата…».

Всё это, конечно, не делает много чести переводчику, но я должен сказать, что его задача здесь оказалась неимоверно сложной. Прежде всего, Мегин Келли выпалила всю эту обойму аргументов и технических терминов на пулемётной скорости. Кроме того, она в некоторых местах выразилась крайне путано с синтаксической и семантической точки зрения. Чего стоит фразочка “this type of disinformation campaign is intentionally difficult to find hard proof of its other factors”! Грамотность этого предложения можно даже поставить под сомнение. Я вам честно скажу, я не знаю, многие ли переводчики сумели бы распутать это словесное хитросплетение, если бы сидели в тот момент в кабине синхрониста. Это видя написанный текст и имея возможность подумать, мы можем рассуждать, как лучше это перевести, а в условиях жёсткого темпа, когда надо переводить фактически в реальном времени, не позволяя себе сильно оторваться от оратора, чтобы вообще не упустить его мысль, задача переводчика близко подходит к грани, за которой она может стать просто нерешаемой в силу чисто физических причин.

Но вернёмся к digital fingerprints. Анализируя этот термин так, как мы с вами делаем это сейчас, — в спокойной, расслабленной обстановке, не испытывая дефицита времени и справляясь со словарями, — приходишь к выводу, что лучше, конечно, было бы перевести этот термин иначе, чем с помощью выражения «отпечатки пальцев». Возможны такие варианты, как цифровые идентификаторы/следы, идентификационные метки, сигнатуры и даже хакерский почерк. В то же время это достаточно новый и специфичный термин, его стабильный эквивалент в русском языке ещё не устоялся, так что и калька «цифровые отпечатки (пальцев)» была бы приемлема. Впрочем, и в этом случае не нужно было опускать прилагательное цифровые.

В. Путин сразу же отреагировал: «Какие отпечатки пальцев?» и вызвал одобрительный смех в зале у публики, слушавшей вопрос на русском языке. Слова ведущей совершенно необоснованно были представлены в искажённом свете, как якобы некая глупость. Так что в целом должен согласиться, что упущение переводчика действительно приобрело характер серьёзного промаха, давшего сбой в коммуникации.

Все высказанные здесь Вами претензии могут быть предъявлены лишь к автору реплики, но никак не к переводчику. Переводчик перевёл то, что было сказано, и правильно сделал. А уж обоснованно ли это было сказано и в какой степени уместно — не переводчику решать. Это шутка оратора, не переводчика. Нужно это чётко понимать, а дальше — пожалуйста: сколько угодно обсуждайте, хороша была эта шутка или не очень.

[ЧИТАЙТЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТВЕТА ЗДЕСЬ.]