|
Опубликовано в журнале «Мосты» №1(49)–2 (50), 2016 © Д.И. Ермолович, 2016 г. Кто украл пирожные из Страны Чудес, или Беззубая улыбка Чеширского Кота
Вступление, которое нетерпеливый читатель может и пропустить
В 2016 году мы продолжаем отмечать 150-летие выхода в свет, пожалуй, самой знаменитой литературной сказки всех времён и народов — повести Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес». Первый тираж книги с иллюстрациями Джона Тенньела был отпечатан в августе 1865 года, однако автор и художник забраковали его. Новый тираж был заказан другой типографии и, хотя он вышел из печати в ноябре 1865 года, годом издания книги значился 1866-й. За эти 150 лет сказка была переведена на 174 языка, причём на некоторые — многократно. Не стал, разумеется, исключением и русский язык. Первый русский перевод-адаптация под названием «Соня в царстве дива», изданный в Петербурге анонимно (без указания фамилий автора, иллюстратора и переводчика), увидел свет ещё при жизни Кэрролла, в 1879 году. По всей видимости, издание было осуществлено с ведома автора, поскольку в 1871 году он просил издательство «Макмиллан» передать экземпляры книги для перевода некоей “Miss Timiriaseff” в Санкт-Петербурге. Предполагается, что это была Ольга Ивановна Тимирязева, двоюродная сестра К. А. Тимирязева, знавшая английский язык.
Предвижу законный вопрос: «Алиса» уже столько раз переводилась на русский язык, к тому же некоторые переводы уже получили прозвание «канонических», для чего понадобился новый перевод? Начну с самого общего довода — той тривиальной истины, что перевод — дело не механическое, а творческое. Возьмём художника или автора экранизации: они ведь тоже, можно сказать, перекладывают произведение на другой «язык» — язык своего искусства. Благодаря им читатели и зрители получают возможность увидеть его по-новому — возможно, в каком-то неожиданном ракурсе. Никто же не будет утверждать, что какая-то одна серия иллюстраций к книге, её постановка в театре или экранизация отменяет возможность интерпретации той же книги другими художниками или режиссёрами. Есть и другие соображения: даже самые известные и удачные переводы «Алисы в Стране Чудес» остаются плодом своего времени и среды. Приходят новые поколения с иным мировосприятием, иным воспитанием, иными знаниями — в чём-то более скудными, а в чём-то более точными — и выражают свои мысли по-своему. Пожалуй, кое-что стоит рассказать им по-другому. А старшее поколение набирается опыта и мудрости: творчество Кэрролла постоянно исследуется и постигается глубже, мы приобретаем новые знания и на каком-то этапе замечаем, что старые переводы уже не во всём отвечают этим знаниям, нашему понимаю содержания и замысла оригинала. Не могу пройти и мимо того факта, что среди наиболее известных переводов книг Кэрролла, опубликованных в печатных изданиях, были переводы представителей самых разных профессий — писателей, редактора газеты и учителя в одном лице, литературоведа, компаративиста-этимолога, инженера-электротехника… При всём почтении к перечисленным областям знаний и сферам деятельности удивительно, что среди авторов этих переводов не оказалось переводчиков-специалистов по образованию, научно-исследовательской, педагогической и практической специальности. Стало даже немного обидно за переводческий цех. Что ж, теперь благодаря юбилейному изданию сказано слово и его представителем. В своё время я читал сказку Кэрролла сразу на английском языке (поначалу — в адаптированном варианте), а не в переводе. Моя память не была отягощена ассоциациями ни с одной из русских версий повести, хотя, конечно, с какими-то из них я познакомился во взрослом возрасте из профессионального переводческого интереса. Работая над переводом «Алисы», я держал закрытыми книги с чужими переводами и категорически воздерживался от того, чтобы сравнивать свои решения и находки с вариантами предшественников. Закончив свой перевод, я приступил к написанию комментариев к книге, чтобы пояснить читателю авторские подтексты и аллюзии, языковую и логическую игру, всевозможные стилистические приёмы. Именно на этом этапе мне показалось интересным и полезным обратиться и к чужим переводам, сопоставить и проанализировать их, а на этом фоне рассказать и о собственных переводческих принципах и решениях. Тут я предвижу и второй вопрос: насколько корректно анализировать чужие переводы в сравнении с собственным? Может ли быть объективной такая позиция? Здесь у меня есть счастливая возможность, не вдаваясь в теорию литературной и переводоведческой критики, сослаться на успешный прецедент, а именно на известную статью Н. М. Демуровой 1970 года [2], в которой автор поведала читателям о том, как она переводила «Алису», сопровождая этот рассказ откровенным и, прямо скажем, нелицеприятным разбором работы своего старшего коллеги А. П. Оленича-Гнененко (1893–1963). Статья Н. М. Демуровой стала этапной в литературном переводоведении, а уместность подхода автора к анализу собственных и чужих произведений никто не подверг сомнению. Таким образом, эту эстафетную палочку я принимаю из рук автора одного из наиболее популярных русских переводов сказки Кэрролла, и уверен, что она не будет на меня в обиде из-за комментариев, затрагивающих в том числе и некоторые её переводческие решения — как более, так и менее удачные с точки зрения сегодняшних знаний о Кэрролле и его великом произведении.
Для сравнительного анализа в комментариях к двуязычному изданию [1] было отобрано семь переводов XIX и XX века. Привожу их ниже вместе с аббревиатурами, которые для краткости буду использовать далее (полные выходные данные изданий см. в Библиографии в конце статьи): АМ — перевод-переложение «Соня в царстве дива», изданный типографией А. Мамонтова (предположительно выполнен О. И. Тимирязевой) в 1879 г. [3]; Сочетанием ДЕ я буду помечать цитаты из собственного перевода [1].
Проделки папы ВильямаОтступая, возможно, от принципов научной строгости, я начну не с основного — прозаического — текста повести Кэрролла, а с вошедших в неё стихотворений. Самым ярким и весёлым из них является, на мой взгляд, стихотворение из пятой главы о папе Вильяме, которое Алиса читает Синей Гусенице, — пародия на скучную нравоучительную поэму Роберта Саути. Авторы ряда русифицированных версий и пересказов сказки отказались от перевода кэрролловского текста, а заменили его на собственные переделки самых разных стихов. Так, в качестве объектов для пародии использовались: в издании АМ — ария «Близко города Славянска» из оперы А. Н. Верстовского на либретто М. Н. Загоскина «Аскольдова могила»; в версии ВН — стихотворение М. Ю. Лермонтова «Бородино»; в пересказе БЗ на этом месте — коллаж из восьми произведений русской поэзии и фольклора. Что ни говори, а подобные замены — это элементы переделки произведения, уводящие нас далеко от чисто переводческих проблем. Да и от Кэрролла, думаю, тоже. В самом деле, имеет ли к нему отношение следующий текст: ...Заяц белый, куда бегал? Думаю, не стоит задерживаться на таких переделках. Обратимся к собственно переводам пародии. Самый известный из них принадлежит С. Я. Маршаку: он был впервые опубликован в 1946 году как отдельное стихотворение под заголовком «Баллада о старом Вильяме», а позднее использован и в переводе НД. Высказывались (и до сих пор циркулируют) спекулятивные предположения, что Маршак якобы заимствовал какие-то находки у А. Оленича-Гнененко, однако полная неосновательность этих утверждений была продемонстрирована ещё Е. Г. Эткиндом [10]. Действительно, достаточно сопоставить хотя бы первые две строфы этих переводов, чтобы убедиться в уверенном профессионализме СМ и любительском характере перевода ОГ: — Папа Вильям, — сказал любопытный малыш, — — В ранней юности, — старец промолвил в ответ, — — Папа Вильям, — спросил молодой человек, — Долго я привыкал, но узнал я зато, В один ряд с переводом ОГ можно поставить и версию АЩ: она написана на столь же невысоком любительском уровне. Процитирую из неё четыре строфы: «В твои годы, сынок, — отвечает отец, — «В ваши годы вздыхают: мол, сила-то — вся! «В твои годы сутяга я был хоть куда! «В ваши годы, отец, вообще говоря, Интересно, например, что, как и ОГ, АЩ допускает неуклюжее ударение на предлоге («Ты, однако, весь день ходишь нá голове» — ОГ; «И особенно ý челюстей» — АЩ). Но во многих отношениях перевод АЩ даже слабее версии ОГ. Переводчик укладывает слова в строку, как в прокрустово ложе, не особенно заботясь о благозвучии, связности, смысле стиха. Так, крайне искусственна форма будущего времени совершенного вида постою (ведь речь идёт о действии, совершаемом в прошлом и настоящем времени) — ясно, что приставка по- вставлена лишь для заполнения стихотворной стопы. Слово убрали с трудом воспринимается в значении ‘съели’. Слово вообще, привычно произносимое в два слога, растянуто на три слога («ва-аб-ще»); да и сама вставка вообще говоря лишена ясного смысла и нужна переводчику лишь для рифмы с угря. Невразумительно сочетание лелеял макушку; нет логической связи между «сутяжничеством» и способностью «ухватить да съесть»; удержание на носу угря странным образом отнесено к «профессиям»... Короче говоря, в версии АЩ хромают логика, лексика и элементарная техника стихосложения. Крайне беспомощен перевод АР. Для наглядности приведу лишь одну строфу из этого перевода: «Ты уж стар, ты уж сед, слабы зубы твои. — Несоблюдение строфики, ритмические сбои, бесконечные слова-затычки, бедные (а подчас просто убогие) рифмы, общее косноязычие — вот чем характеризуется этот перевод. «Венцом» этих упражнений в версификации выглядит рифмовка глагола практически с самим собой: (кашу) есть — (гуся…) съесть. Всё это просто не позволяет обсуждать стихи в переводе АР всерьёз.
Например, ясно, что слово малыш в первой строке обязано своим появлением рифме стоишь. С чисто просодической точки зрения — это прекрасная рифма. Но содержательно она противоречит оригиналу, в котором фигурирует отнюдь не малыш, а молодой человек. Да и логически это слово плохо вписывается в смысловую ткань произведения: «малыши» не формулируют такие вопросы, какие следуют далее. Будучи включённой в перевод НД, версия СМ противоречит и рисункам Тенньела, на которых изображен вполне взрослый сын. В рукописи «Алисы в Подземелье» (первоначальном варианте сказки) Льюис Кэрролл и сам проиллюстрировал «Папу Вильяма», нарисовав сына взрослым человеком (см. рисунок). Лексической натяжкой в переводе СМ звучит вопрос «малыша», заданный в первой строфе («правильно это?»): ведь речь идёт не о корректности или уместности стояния на голове, а о безвредности такой позы для пожилого человека. Далее, попытка игры переводчика на выражении раскинуть мозгами также не вполне удачна: даже в буквальном смысле его трудно понять в значении ‘повредить мозги’, в лучшем случае — ‘расплескать’, но расплескать что-то можно лишь из открытого сосуда, каковым человеческая голова не является. Явственно ощущаются трудности переводчика при работе над третьей строфой:
“You are old,” said the youth, “as I mentioned before, Здесь, во-первых, несколько искусственен вопрос «отчего... ты проделал»: ведь молодой человек интересуется не мотивом или причиной самого прыжка, а тем, откуда у старика такие физические способности. Из-за этого возникает точка логического напряжения. Что касается термина back-somersault, то его передача даёт повод порассуждать о том, как меняется привычный нам язык. Для Маршака прыжок, обозначаемый этим словом, был прежде всего цирковым трюком: в годы создания перевода (напомню, он был опубликован в сборнике 1946 года, а написан наверняка значительно раньше) спортивная гимнастика была в нашей стране ещё молодым видом спорта, и её терминология не была у людей на слуху. В цирке же высокий акробатический прыжок через голову, называемый по-английски somersault, пышно именовался длинным и звучным итальянским словосочетанием сальто-мортале («смертельный прыжок»). Поставив это словосочетание в конец стихотворной строки, поэт должен был решить, как заполнить пять её начальных слогов. Тут он оказался перед непростой задачей: строка написана трёхстопным анапестом, из-за чего лишь один слог из этих пяти мог быть ударным, а четыре должны были быть безударными. Изобразим эту строку наглядной схемой, обозначив ударные слоги знаком «плюс», а безударные — знаком «минус»:(– – + – –) сальто-мортале.Маршак заполнил пять начальных слоговых «ячеек» строки прилагательным троекратное. Тем самым акробатические способности папы Вильяма оказались резко преувеличены; это само по себе не страшно, но в строке не осталось места для глагола. Глагол (проделал) пришлось перенести на предыдущую строку, из-за чего фраза с описанием трюка расползлась на две строки, и у СМ уже не осталось места для того, чтобы передать на русский язык другие особенности прыжка: тот факт, что папа Вильям прыгал через голову назад, и то, что таким образом он вошёл в дверь. ОГ тоже, видимо, не знал русского гимнастического термина и передал ситуацию с прыжком чисто описательно. Судите сами, до чего косноязычно и неточно у него это получилось:
— Что за фокус, — сын третий вопрос задаёт:
Я не хочу сказать, что упомянутые детали оригинала (направление и характер прыжка) имеют прямо-таки кардинальное значение для перевода стихотворения. Но сложности, связанные с их передачей, не должны, на мой взгляд, служить оправданием для грубой приблизительности и небрежности перевода. Кроме того, эти детали играют определённую роль в реализации авторской концепции, заложенной в стихотворение, на которой я остановлюсь далее. 1. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес / Перевод с англ., предисл., комм. и илл. Д. И. Ермоловича. – М.: Аудитория, 2016. – На англ. и рус. яз. 2. Демурова Н.Д. Голос и скрипка // Мастерство перевода: сб. 7-й. – М.: Сов. писатель, 1970, с. 150–185. 3. Соня в Царстве дива [автор и переводчик не указаны]. – М.: Тип. А. И. Мамонтова, 1879. 4. Кэролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес [пер. А. Рождественской, в кн. имя переводчика не указано]. – СПб.: Тов-во М. О. Вольф, 1911. 5. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. Зазеркалье (про то, что увидела там Алиса) / Пер. А. Щербакова. – М.: Худ. лит., 1977. 6. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. / Пересказ с англ. Б. Заходера. – М.: Дет. лит., 1979. 7. Карроль, Л. Аня в Стране Чудес / Пер. с англ. В. Сирина [псевдоним В. В. Набокова]. – Берлин: Гамаюн, 1923. 8. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье / Пер. Н. М. Демуровой. – М.: Наука, 1978. 9. Кэролл, Льюис. Алиса в Стране Чудес / Пер. А. Оленича-Гнененко. – Ростов: Ростовское книжное изд-во, 1960. 10. Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод. — М.-Л.: Сов. писатель (ЛО), 1963, с. 345–379. 11. Тувим, Юлиан. Четверостишие на верстаке (пер. А. Эппеля) // Мастерство перевода 1964: сборник. – М.: Сов. писатель, 1965, с. 335–350. |