|
<< На страницу «ПУБЛИКАЦИИ. Отдельные статьи»Дмитрий Ермолович© 2017 Текст и иллюстрацииКАК Я РИСОВАЛ ЗАЗЕРКАЛЬЕ<< Начало << Продолжение | Окончание ИЛЛЮСТРАЦИЯ ПЯТНАДЦАТАЯСедьмая глава «Зазеркалья» называется «Лев и Единорог». В ней Льюис Кэрролл оживил героев народного стишка (перевод мой):
С этими персонажами в изображении Тенньела мы уже встречались, а на этом рисунке — моя интерпретация. Как видите, эти животные у меня опять частично антропоморфны (т.е. очеловечены): у них, правда, нет рук, зато они ходят и бегают на задних ногах и эти ноги у них — в обуви. Ещё мне показалось забавным преувеличить эту антропоморфность, довести её до настоящего нонсенса, поиграть на конфликте образов и смене ролей. Такой конфликт нередко используют художники и мультипликаторы. Помните, в мультфильме про Простоквашино, как пёс сделал из телёнка свою «собачку», сам таким образом превратившись в «собачника»? Примерно такой же ход применил и я в отношении Льва и Единорога. Начну со Льва. Таких зверей европейцы видели в зверинцах и в цирках, причём в цирках, естественно, — вместе с укротителями. Так вот, штаны, которые я надел на Льва, — это, в общем-то, костюм циркового укротителя тех времён. Что касается Единорога, то это же на самом деле лошадь, только с рогом во лбу. Единорога я одел в жокейский костюм и обул в сапоги со шпорами. То есть, по идее, он как бы сам катается на лошадях. И ещё одно: я заплёл ему гриву... ну конечно — в конский хвостик! Должен признать, что город, по которому бегут Лев и Единорог, не слишком типичен для Англии. На самом деле я использовал вид на площадь одного из старых голландских городов, потому что для вертикальной композиции мне нужны были узкие, как бы тянущиеся вверх здания, что типично скорее для голландской и германской архитектуры. Но, с другой стороны, английский фольклор частично берёт начало в соседних странах — Нидерландах, Германии, Франции. Взять хотя бы Крысолова — этот персонаж на слуху у англичан, но на самом-то деле он из Гамельна, то есть из Германии. Почему бы и Льву с Единорогом, хоть они и символы английской короны, не пробежаться по континентальному городку? Тем более что Единорог — персонаж общеевропейского (и даже древнерусского) фольклора. А корону, за которую ведут бой Лев и Единорог, я решил сделать конкретным предметом. Вот она, валяется на мостовой, и неизвестно, кто её поднимет. ИЛЛЮСТРАЦИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯЭта иллюстрация относится к главе 8, в которой Алису провожает через лес Рыцарь на Белом коне. Вот соответствующий фрагмент:
Рыцарь на Белом коне (White Knight) — неоднозначный персонаж. С одной стороны, это как бы оживлённая шахматная фигура (в шахматах knight = конь). Но с другой стороны, мы ведь знаем, что сама фигура имеет форму лошадиной головы и шеи, а в сказке действует не только конь, но и всадник этого коня, то есть некий дополнительный персонаж. Кроме того, известно, что Рыцарь на Белом коне — это некий лирический автошарж: этот образ был для Кэрролла его сказочным двойником. Он, конечно, немножко иронизировал над собой, сделав Рыцаря страшно неуклюжим и каким-то неприспособленным к жизни (он вечно падает с коня и постоянно изобретает ненужные вещи). Но, кроме того, он и романтизировал Рыцаря, описав его так в таких сентиментальных (и, я бы даже сказал, слащавых) выражениях, как ни один другой персонаж в этой книге: «Нежные голубые глаза и добрая улыбка Рыцаря; лучи клонящегося к закату солнца, просвечивавшие сквозь его волосы и ослепительными бликами отражавшиеся от его доспехов; конь с брошенными на шею поводьями, спокойно щиплющий подножную траву; чёрные тени леса, из которого они вышли, — всё это запомнилось Алисе словно картина». Так что Рыцарь на Белом коне в книге по-настоящему очеловечен. Именно поэтому — продолжая тему количества пальцев у сказочных существ — у него на моём рисунке пять пальцев, а не четыре. Многие художники придали Рыцарю на Белом коне полное портретное сходство с Льюисом Кэрроллом. Мне такой подход кажется каким-то литературоведческим буквализмом. Если уж Кэрролл не желал, чтобы его сказочную Алису рисовали похожей на Алису Лидделл (а это мы знаем из его писем), то наверняка воспротивился бы и портретному сходству Рыцаря с самим собой. Я не пошёл по этому пути. Но позволил себе иной подтекст: мой Рыцарь имеет сходство с реальным человеком. С каким — не буду говорить, секрет. Ограничусь только тем, что скажу, что он тоже имеет отношение к нашей книге и кое-кто из моих друзей на FB его знают. А вот Коня, стоящего за спиной у Алисы на краю ямы, я попытался сделать максимально «шахматным». (Вообще в этой книге многовато лошадей: и шахматные кони, и лошадь в поезде, и Единорог… И всех надо было нарисовать по-разному.) Я писал уже, что люблю нестандартные ракурсы. Если в тринадцатой иллюстрации наш взгляд был приподнят над землёй, то здесь я решил показать деревья и небо такими, какими бы видел их Рыцарь из ямы, в которую упал. Крота с заступом я добавил в композицию в последний момент: он помогает «замкнуть» траекторию взгляда зрителя, рассматривающего эту картинку. ИЛЛЮСТРАЦИЯ СЕМНАДЦАТАЯ
Интриги сюда добавило то, что долгое время этот фрагмент считался утерянным, пока сто лет спустя (в 1965 году) не были обнаружены типографские гранки с его текстом. Некоторые ставят подлинность этой находки под сомнение, но комиссия из авторитетных специалистов всё-таки пришла к выводу, что текст принадлежит самому Кэрроллу. Мне он тоже кажется подлинным, потому что написан абсолютно в кэрролловском стиле. Тем не менее этот эпизод в современных изданиях печатается в лучшем случае как приложение или не печатается вообще. Но нам показалось более правильным, во-первых, напечатать его, а во-вторых, включить непосредственно в текст произведения, поставив на то место, где он первоначально находился. Итак, вот к каким строкам относится рисунок: Всего за несколько шагов она [Алиса] достигла ручья и уже собралась его перепрыгнуть, как вдруг откуда‐то сзади — скорее всего, из леса — до неё донёсся чей‐то тяжкий вздох. Я решил изобразить Алису именно в тот момент, когда она прислушивается к доносящимся до неё всхлипываниям и должна принять нелёгкое решение — или побежать вперёд навстречу вожделенному призу, или задержаться, чтобы кому-то помочь. Согласитесь, дилемма, которая и в реальной жизни нередко встречается. Даже Солнце (оно уже стало нашим постоянным персонажем) закатывает глаза, раздосадованное очередной задержкой на пути Алисы. Теперь перейдём к Шершню. В оригинале, вообще-то, это Wasp, то есть «оса». Но назвать персонаж «осой» было нельзя, потому что он мужского пола. Нина Демурова дала ему имя Шмель. Но и такой вариант не подходит, причём именно с точки зрения визуального образа: шмели внешне резко отличаются от ос — у них короткое толстое мохнатое тельце, а у ос оно намного длиннее, причём его сегменты разделены тонкой талией, отсутствующей у шмелей. У нас-то книга с параллельным текстом, и «Шмель» резко бы противоречил английскому оригиналу. К счастью, в семействе ос есть род, именуемый существительным мужского рода, — шершни. От других ос они отличаются лишь размерами, что для сказки не имеет значения. Вот почему в моём переводе персонаж получил имя Шершень. В образе этого Шершня пришлось, конечно, использовать человеческие черты, ведь сам Кэрролл пишет, что это был прежде всего старичок. Я постарался придать ему несчастный вид. В сказке сказано, что он дрожал, потому что на пригорке дул ветерок, значит, на рисунке надо было ему наставить воротник и застегнуть пелеринку на все пуговицы. Кэрролл осложнил художнику задачу ещё и тем, что у него Шершень носит жёлтый парик, а кроме того, жёлтую повязку, как от зубной боли. Ну, вроде бы мне удалось всё это на него надеть, не особенно «помяв» характерные для ос усики. Помогло мне и то, что у таких насекомых, как осы, шесть конечностей. Руки наш старичок положил на коленки, а дополнительной лапкой придерживает газету, лежащую на траве. (По сюжету, Алиса будет читать ему из этой газеты «новости».) Придерживать её необходимо потому, что ветерок, гуляющий на пригорке, может её куда-нибудь сдуть. Колорит этого рисунка, конечно, тёплый, вечерний. Ведь день уже клонится к закату, а приключения Алисы в Зазеркалье близятся к концу. ИЛЛЮСТРАЦИЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Но дальше Алиса оказывается перед входом во дворец. «Теперь Алиса стояла перед арочным входом, над которым большими буквами было написано «КОРОЛЕВА АЛИСА». С каждой стороны от двери висело по звонку с ручкой; один, судя по надписям, предназначался «Для посетителей», а другой — «Для прислуги». Надписи весьма её озадачили. Одним из главных действующих лиц моей композиции я сделал «существо с длинным клювом», высунувшееся из двери. Это могла быть какая-нибудь экономка или горничная — такой вид я и решил ей придать, надев ей на голову белый чепец и повязав на неё фартук. Клюв я ей сделал пеликаний. А поскольку выкрикнула она нечто грубое, то добавил длинный треплющийся язык. От грубого окрика Алиса отшатывается назад. А теперь о портале. Его конструкцию подсказал мне подъезд (или, как говорят питерцы, парадная) одного из старых домов в Петербурге. В реальности эта парадная, как и дом, страшно обшарпана и запачкана — я думаю, если бы я выложил здесь её фотографию, вы бы её с трудом узнали. И многое, конечно, пришлось изменить (например, рейки на питерской двери образовывали рисунок в стиле модерн — увы, они никак не вписывались в иллюстрацию, и пришлось от них отказаться). Ну, а стены, пол и потолок того помещения, в котором оказалась Алиса, как-то сами собой сложились из шахматных досок. И, поскольку дело идёт к фантасмагорическому финалу (когда взлетят и запорхают, превратившись в птиц, бутылки, а Белая Королева нырнёт в супницу), пора было добавить в картинку сюрреализма: вот почему фигуры и пешки «стоят» и на стенах, и на потолке, а ковровая дорожка выложена зигзагами, на манер ходов шахматного коня. Несколько изменённый вариант этой иллюстрации я вынес и на обложку всей книги.
На первую страницу обложки я вынес вариант восемнадцатой цветной иллюстрации. Как вы видите, самой Алисы здесь нет (её изображения не было и на обложке предыдущей книги), а на её место я поставил старика-лягушку. Поскольку теперь он смотрит в другую сторону, пришлось поменять освещение всей мизансцены: тень у него здесь падает влево (это, кстати, помогает направить взгляд зрителя на портал), по-другому освещены колонны и экономка с клювом. Портал как изобразительный элемент оказался удобен тем, что на нём можно было разместить имя и фамилию автора книги — ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ (на обложке «Страны Чудес» они были написаны на «бесконечной» лестнице). Кстати, могу рассказать ещё кое-что про старика-лягушку. То, что он в жёлтом, не случайно: в английском оригинале про него написано: “…he was dressed in bright yellow, and had enormous boots on,” то есть буквально: «он был одет в ярко-жёлтое и на нём были огромного размера сапоги». Другими словами, указано, какого цвета была его одежда и во что он был обут, но ни слова о том, во что именно он был одет. Я думаю, это яркий случай, когда нужна конкретизация — причём как в переводе, так и в иллюстрации. В последнем случае без неё вообще нельзя обойтись — хочешь не хочешь, а придумай ту одежду, которая была на лягушке. Если взять рисунки Тенньела, то он изобразил старика-лягушку в какой-то рабочей курточке, очевидно представив его себе каким-нибудь слугой или работником. Ну, а у меня в голове сформировалась идея, что эта лягушка — швейцар или привратник на пенсии: недаром ведь он дальше так фамилярно обращается с дверью, ведущей во дворец, со всей силы пиная её ногой. В этом случае сюртук ему больше к лицу, чем какая-то курточка. Вот я и облачил его в ярко-жёлтый сюртук. Отдаю себе отчёт, что он, возможно, не того покроя, который носили во время написания сказки, а скорее сшит по моде первой трети XIX века. Но ведь перед нами старик — он наверняка старомоден, да и гардероб свой явно не обновлял несколько десятков лет. Тогда одежду носили долго. На четвёртую страницу обложки я вынес героя — победителя Верлиоки, да и голову самого Верлиоки. Отрублена ли она уже или ещё сидит у чудовища на плечах, здесь нет необходимости уточнять. Торчит себе откуда-то из-за кадра. Главное — «из смотрил его — жар, из дышил его — дым». Должен сказать, издательство и типография постарались и напечатали книжку замечательно: печать очень чёткая, краски яркие, обрез ровный. Хотите верьте, хотите нет, но в книге иллюстрации смотрятся на порядок лучше, чем на экране монитора. (Да и здесь, как вы, наверное, догадались, они выложены далеко не в лучшем качестве — хотя бы потому, что иначе заняли бы слишком много места.) Да, вот ещё что: обложка имеет клапаны, на которых я изобразил рисунок из рыбок в стиле Эшера. Очень долго над ним мучился: я поставил себе целью «замостить» плоскость фигурками рыбок так, чтобы между ними не оставалось зазора. Кажется, получилось. Но воспроизводить здесь этот узор не буду: надо же оставить хоть какую-то интригу. ———oOo——— Аннотация, отдельные страницы и ссылки на то, где эту книгу можно приобрести |