Сайт Д.И. Ермоловича

1. Во-первых, позвольте поблагодарить вас за согласие дать интервью нашему сайту translators4u. Уверены, что нашим читателям будет интересно узнать о вас. Расскажите немного о себе: где родились, учились и работали?

Родился я в Москве. Мои родители хотели, чтобы я стал художником, и с первого же класса я посещал две школы — обычную и художественную. А после пятого класса сдал экзамен и поступил в Художественную школу при Институте имени В.И. Сурикова. Этой школе я благодарен за то, что в ней было блестяще поставлено преподавание не только искусства (а ему нас обучали профессиональные художники, признанные мастера), но и всех общеобразовательных предметов (их тоже вели высокообразованные, талантливые, вдохновенные учителя, а не замотанные жизнью злые «училки»). У меня было множество интересов: я с одинаковым увлечением и рисовал, и изучал со словарём английские книжки, и читал, как авантюрные романы, книги по математике.

По окончании школы я не знал, в какой вуз поступать, и перебирал варианты из художественных, гуманитарных и технических вузов. Всё-таки выбрал Московский институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Окончил его с отличием. После института работал в нескольких разных учреждениях, в основном практическим переводчиком. Не прекращая работы, поступил в заочную аспирантуру в родном вузе, и вскоре меня пригласили туда преподавать. Преподаю там и сейчас, теперь это Московский государственный лингвистический университет. Здесь же я защитил степень доктора филологических наук. Работаю профессором кафедры перевода английского языка. При этом я всегда продолжал заниматься разными видами практического перевода — письменного и устного, сейчас главным образом синхронным.

2. Кто или что повлияло на ваш выбор профессии?

Как я уже сказал, после школы я колебался в выборе института. «Гирьками» на чаше весов стало, во-первых, то, что в инъязе училась моя сестра, а во-вторых, то, что тогда там было отделение математической лингвистики. Учёба на этом отделении показалась мне неплохой возможностью совместить мою любовь к языку и к математике, несмотря на то что туда был гораздо более высокий конкурс среди поступающих, чем на переводческий факультет. Но уже на втором курсе математика, по мере перехода ко всё более абстрактным её разделам, стала даваться мне труднее, хотя я и продолжал получать пятёрки. Тогда я решил перейти с матлинвистики на основное отделение переводческого факультета инъяза.

Уже со второго курса института у меня началась переводческая работа – студентов нередко привлекали к сопровождению иностранных, в основном молодёжных, делегаций. И всё-таки осознание того, что перевод – это моя профессия, пришло только на третьем курсе, когда у нас начались занятия по практике и теории перевода. Мне исключительно повезло с учителями. Я горжусь, что учился у признанных корифеев: Леонида Степановича Бархударова, Александра Давыдовича Швейцера, Юрия Анатольевича Денисенко, Ады Моисеевны Фитерман, Ираиды Эрастовны Воронцовой, Светланы Анастасьевны Бурляй. Главными же моими учителями были Яков Иосифович Рецкер и Вилен Наумович Комиссаров. Они стали для меня и старшими друзьями, с которыми я поддерживал общение до конца их жизни. Якову Иосифовичу я больше всего обязан тем, что полюбил профессию переводчика и увлёкся наукой о переводе.

3. С какими трудностями вы сталкивались на первых порах работы в качестве переводчика?

Моя первая работа практическим переводчиком состоялась уже на втором курсе института, когда мне поручили сопровождать в течение двух недель молодёжную делегацию Гайаны в их поездке по стране. Со своей работой я в целом справился, но главная трудность, которую я тогда ощутил, — недостаточный запас слов, клише и формул, которые нужны последовательному переводчику при постоянной смене ситуаций общения, от официальных переговоров до музейных экскурсий и от похода к врачу до торжественного застолья. Это побудило меня завести картотеку. Все лексические трудности, с которыми приходилось столкнуться за день, я вечером расписывал на карточки, а затем искал нужные эквиваленты по словарям и другим источникам. Также на карточках фиксировал все интересные языковые формулы, встречавшиеся при чтении английских книг и журналов. Картотека была хороша тем, что в ней — в отличие от каких-нибудь тетрадок — записи легко упорядочивались и отыскивались при необходимости. Компьютеров тогда ещё не было.

Впрочем, картотека служила мне для самообразования и пополнения словарного запаса, а непосредственно в момент возникновения трудности при переводе она была, естественно, бесполезна. В работе переводчиком сопровождения моим верным помощником стал «Русско-английский словарь» В.К. Мюллера и С.К. Боянуса 1931 года. Мне выпала большая удача купить этот раритетный словарь в букинистическом магазине. Его неоценимым достоинством оказалось сочетание двух качеств: значительного объёма (60 тысяч словарных статей, а это очень много) и компактного, почти карманного формата. Такая компактность обеспечивалась использованием достаточно тонкой бумаги и печати на ней мелким шрифтом.

Почему-то в 70-е годы прошлого века, когда началась моя переводческая карьера, подобные словари уже не издавались. Большие по объёму лексики словари были очень громоздки, а в словарях малого формата и слов было мало (крупный шрифт, толстая бумага). Словарь же Мюллера и Боянуса можно было сунуть в карман куртки или модную тогда сумочку-визитку и отправляться с ним на любое переводческое задание, зная, что он почти никогда не подведёт. В ходе встречи или экскурсии, услышав трудное для перевода слово, я успевал быстро найти его в этом незаменимом словаре. (Сказав это, хочу предупредить: не торопитесь приобретать эту книгу сегодня: она переиздана, но для практических целей уже малопригодна, поскольку как русская, так и английская лексика претерпела к сегодняшнему дню слишком большие изменения).

Кстати, именно опыт работы с моим любимым «Мюллером и Боянусом» подтолкнул меня в 90-е годы к написанию «Русско-английского словаря для гидов-переводчиков и экскурсоводов». Задача состояла именно в том, чтобы сделать словарь карманного формата, содержащий достаточно специальную лексику, которая могла бы пригодиться переводчикам сопровождения.

4. Не жалеете ли о выбранной профессии?

О чём же тут жалеть? У меня нет никаких нереализованных желаний или замыслов, которым могла бы помешать переводческая профессия. Я люблю своё дело. Это же так здорово — заниматься именно тем, что тебе нравится! Кроме того, эта профессия обеспечивает мне разумный материальный достаток (стучу по дереву). Конечно, богачом она никого не сделает. Тому, кто хочет сделаться Абрамовичем, надо заняться чем-то другим. Но меня моя профессия всегда держала на плаву в самые трудные для многих людей времена. И, наконец, эта профессия очень развивает. Так же как спортсмен держит себя в форме, постоянно тренируя мышцы, переводчик поддерживает квалификацию, регулярно подвергая нагрузке свой мозг. Наша профессия — прекрасный интеллектуальный тренажёр.

5. Когда вы решили удариться в творчество, а именно написать учебные пособия для переводчиков и лингвистов?

Интересная формулировка – «удариться в творчество». Да нет, я ни во что не ударялся, желание написать пособия и словари возникло естественным образом из стремления закрепить накапливаемый опыт и поделиться им с другими. Кроме того, ещё учась в аспирантуре, я начал преподавать, а от преподавателей всегда ожидают и требуют какой-то научной и учебно-методической работы. Просто я никогда не относился к этому требованию формально и старался писать то, что может принести практическую пользу. А позже из лексических минимумов, методических разработок, пособий для студентов и научных статей вырастали более солидные публикации и словари.

Кроме того, к словарям у меня всегда было особое отношение: ещё с детства мне нравилось их читать и изучать. В институте добавочным стимулом явилась и увлечённость лексикографией моего учителя Якова Иосифовича Рецкера. Картотека, которую я вёл со студенческих лет и которую позже перевёл в электронный формат, тоже со временем переросла в основу для словаря, даже для нескольких словарей.

6. Какие книги вы бы посоветовали начинающим переводчикам (имеются в виду ваши и ваших коллег)?

Если речь именно о начинающих переводчиках, то я порекомендовал бы им прежде всего две классические книжки: это «Теория перевода и переводческая практика» Я.И. Рецкера (желательно в современном издании 2004 г. с моими комментариями и дополнениями) и «Муки переводческие» С. Флорина. Эти книги я советую потому, что обе написаны доступным языком, а книга Флорина – ещё и с большим юмором, и читаются легко и интересно, но при этом авторы нисколько не облегчают сам содержательный материал. Рассказывая о трудностях перевода, первая книга учит серьёзному аналитическому подходу к тому, что переводишь, а вторая – добросовестному и ответственному отношению к переводческой работе.

Тому, кто хочет быть в курсе лексических новаций американского варианта английского языка и подготовиться к их переводу, советую проштудировать книги П.Р. Палажченко «Мой несистематический словарь» и «Мой несистематический словарь-2», а также Л. Виссон «Слова-хамелеоны и метаморфозы в современном английском языке».

Моя книга «Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи» должна быть полезна тем, кого волнуют проблемы передачи имён собственных и правила практической транскрипции (транслитерации). В этой книге немало теории, но все теоретические положения иллюстрируются примерами из реальной переводческой практики на темы, которые в других книгах по переводу почти не освещаются. Кроме того, она может служить справочником по передаче имён и названий с 26 иностранных языков.

Ну, а для тех, кто хочет научиться отличать качественный перевод от посредственного, я бы порекомендовал две свои критические статьи, которые тоже постарался написать популярно, – «Хоть довинчивай» (о переводе известной книги Дэна Брауна «Код да Винчи») и «Что можно сделать из конфетки» (о русской версии диснеевского мюзикла «Мэри Поппинс»). Эти и другие статьи выложены на моём персональном сайте, который я всех приглашаю посетить.

7. Намечается ли издание ваших новых книг?

В ближайшее время должны выйти несколько моих словарей. Это совершенно новый «Практический англо-русский и русско-английский словарь» объемом примерно 60 тысяч словарных статей, составленный на основе американского варианта английского языка. В этом словаре применён ряд лексикографических новаций, в том числе особая система подачи перевода слова в сочетаниях. Он выйдет в двух модификациях: одна из них предназначена для русского читателя, вторая – для англоязычного. Во второй версии, которую готовит иностранное издательство, будет также представлена разработанная впервые система указаний на склонение русских существительных и спряжение глаголов.

И ещё одна книга, которая должна увидеть свет в ближайшие месяцы, – это «Иллюстрированный англо-русский словарь персоналий»: обновлённое, дополненное и снабженное более чем 1100 иллюстраций издание словаря, выходящее почти через 20 лет после первого. Изобразительный ряд напрашивался в такой словарь с самого начала, но в эпоху первых изданий этому мешали технические и материальные ограничения у издательств. Сейчас наконец появилась возможность снабдить словарь фотографиями и рисунками, среди которых будут не только портреты тех или иных деятелей и персонажей, но и представление образных ассоциаций и эпонимов, связанных с их именами.

Ближе к выходу в свет я опубликую более подробные аннотации этих книг на своём сайте.

8. Как вы относитесь к тому, что некоторые ваши книги доступны в Интернете в свободном доступе?

Отрицательно. Основное, что я считаю неправильным, – это то, что «публикаторы» считают возможным не спрашивать у автора разрешения на такой способ распространения его произведений. Это несмотря на то, что на каждой книге и статье стоит знак защиты авторского права, означающий, что воспроизводить и распространять произведение без разрешения автора нельзя. Ну, почему бы не спросить автора, вдруг он разрешит? Контакт со мной легко найти по Интернету: наберите в поисковике «Ермолович», и на первой же странице результатов будет ссылка на мой сайт, где есть форма обратной связи. Кстати, хоть и в единичных случаях, но ко мне обращались администраторы некоторых сайтов с просьбой дать согласие на размещение некоторых моих статей. И я, представьте себе, давал им такое согласие. Я люблю, когда всё делается корректно, а не по-хамски, по принципу: вот я хочу и использую в своих интересах чужой труд, а на всё остальное мне наплевать.

9. Согласны ли вы с тем, что книги в свободном доступе хорошо продаются в бумажном варианте?

Я думаю, в это не верят даже те, кто данным тезисом пытается оправдать Интернет-пиратство и «утешить» обкраденных авторов (которых они, видимо, считают глупее себя). Скажите, к примеру, вы пойдёте в магазин покупать лицензионный диск с фильмом, который до того бесплатно скачали в хорошем качестве на файлообменнике и сохранили на своём внешнем жёстком диске? Вот именно.

Очень не люблю, когда распространители «халявных» версий моих книг выставляют себя чуть ли не благодетелями: мы, мол, способствуем Вашей раскрутке, Вы радоваться должны. Начнём, ребята, с того, – хотелось бы мне сказать таким людям, – что я в вашей раскрутке не нуждаюсь и вас о подобной «услуге» не просил. А во-вторых, это и не услуга вовсе, поскольку вы преследуете собственные интересы – если и не материальные, то в любом случае личные, нацеленные на привлечение пользователей к вашему ресурсу.

В одном издательстве мне рассказали, как сожалеют о том, что новую книгу одного известного автора они выпустили, в отличие от предыдущей его книги, не только в бумажном формате, но и на CD-ROM. Электронная версия немедленно была выложена пиратами в Интернете, и продажи бумажной книги упали едва ли не до нуля.

Да и о какой «раскрутке» автора может идти речь, когда пираты то и дело норовят скрыть его имя. Не так давно я наткнулся на сайт, где в онлайновый словарь была превращена электронная версия написанного мною (при участии Т.М. Красавиной) «Нового большого русско-английского словаря» объёмом 110 тысяч слов. Имена авторов словаря отсутствовали, но мне не составило труда определить, что это именно НБРАС (без изменений была оставлена аннотация, да и проверка по словарным статьям подтвердила полное совпадение с источником).

10. Какие у вас планы на будущее?

Главный план – написать хороший учебник по переводу. Какой именно, распространяться сейчас не буду, работа пока на начальной стадии, и ей постоянно мешают другие проекты.

А ещё в моих планах – после выхода словарей, о которых я сказал, – прекратить лексикографическую работу. Мне кажется, я вообще последний из традиционных лексикографов в России. Работа это крайне трудоёмкая, отнимающая немыслимые ресурсы времени и неблагодарная как в материальном, так и в моральном отношении. Так, на упомянутый выше НБРАС я положил десять лет буквально каторжной работы, целый кусок своей жизни, но не успел его закончить, как тут же на него положили глаз любители издать чужой словарный труд в электронном виде под своим товарным знаком либо вообще без имени подлинного автора, либо скрыв это имя под многоуровневыми ссылками не хуже, чем была спрятана смерть Кощея в яйце.

Да и, кроме того, традиционное написание словарей одним-двумя авторами или даже группой авторов с последующим долгим редакционно-издательским процессом должно в нашу эпоху уступить место кардинально новым принципам создания масштабных словарно-корпусных проектов, основанным на оптимальной схеме организации мощных интеллектуальных и вычислительных ресурсов, обеспечивающих оперативное накопление, обновление, обработку и публикацию информации. Это уже делается в ряде западных издательств, но в нашей стране пока остаётся отдалённой и туманной перспективой.

11. Как вы проводите свое свободное время?

Свободного времени, которое возникало бы само собой, у меня нет, мне приходится заставлять себя отрываться от работы, чтобы дать организму отдых. Я люблю путешествовать, особенно в места исторических и культурных памятников или природных достопримечательностей. Но люблю и находиться у себя на даче в ста километрах от Москвы – уезжаю туда всякий раз, как только у меня выдаётся хоть пара дней, свободных от дел в городе. Доставляет удовольствие просмотр хороших фильмов, чтение. Нечасто, но возникает и желание написать пейзаж, портрет или натюрморт.

12. Ваше пожелание посетителям нашей социальной сети для переводчиков.

Желаю всем возможности заниматься только тем, что нравится и интересно. Хуже нет ситуации, когда человек не любит свою работу. Ведь профессиональная деятельность – одна из главных составляющих нашей жизни, и её неудачный выбор создаёт у человека постоянный дискомфорт и стресс. И ещё пожелание вслед за профессором Преображенским: поменьше читайте газеты и смотрите политические новости по телевизору. И не обсуждайте их в социальных сетях! Это очень вредит здоровью.