Роман, прежде всего договоримся о терминах: ведём ли мы речь о практической транскрипции (ПТ) или о транслитерации. Это термины с разным значением. В моей «Методике» приводится таблица ПТ с русского на английский (впрочем, советую пользоваться той таблицей, которая приведена в книжке 2016 г. «Правила практической транскрипции имён и названий с 29 языков на русский и с русского на английский», там она уточнена и дополнена). Практическая транскрипция призвана прежде всего отражать звуковую форму слова, поэтому никогда не даёт полностью уникальных и взаимно однозначных соответствий, из-за чего разные слова могут передаваться одинаково. Поскольку в английском языке нет фонематического различения мягких и твёрдых согласных, мягкий знак передавать на латинице просто нечем.

Да, существует практика обозначать мягкий знак апострофом, а твёрдый — двойным апострофом (кавычкой), но она сопряжена с большими неудобствами. Во-первых, при чтении этот апостроф ничего не меняет и только ставит в тупик англоязычных читателей, которые не знают, что с этим знаком делать и как его произносить (а если бы и знали, то без тренировки всё равно не смогли бы произнести согласный по-русски мягко). Во-вторых, апостроф — не буква, и, например, компьютер воспримет его как знак препинания, отделяющий одно слово от другого, со всеми вытекающими отсюда ошибками при форматировании, вёрстке, подсчёте числа слов в файле, автоопределении языка и т.д.

Устранить все эти проблемы в рамках ПТ в принципе невозможно. Именно поэтому я давно выступаю с предложением о переходе на универсальную и однозначную систему транслитерации. Транслитерация в принципе не ставит перед собой задачу отразить русское произношение; она отказывается от неё в пользу отражения буквенного состава, потому что в современном мире, когда информация передаётся мгновенно на любые расстояния по всему миру чаще всего в письменной форме, это гораздо важнее. Моё предложение изложено во многих работах, в частности в книге «Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи» (с. 127–138). В рамках предложенной мной системы мягкий и твёрдый знак передавались бы латинскими буквами j и w соответственно. Больших иллюзий в отношении того, что наши власти в обозримом периоде времени придут к осознанию необходимости внедрения транслитерации, у меня нет. Но никто и не запрещает вводить её элементы в переводе.

Итак, каков же мой практический совет? Если вам в силу каких-то причин абсолютно необходимо обозначить различия в двух именах собственных, отличающихся лишь наличием или отсутствием мягкого знака, используйте литеру j, т.е. Зеньков транслитерируйте как Zenjkov. Для англоязычных читателей, хоть сколько-нибудь знакомых со славянскими именами и фамилиями, это не будет выглядеть особенно странно: подобная система передачи мягких согласных используется, например, в сербском языке (который, как известно, имеет две письменности — кириллическую и латинскую).

Вариант «Гаррисон Форд в твиде от Гарриса» действительно можно считать неудачным.

Вы также спросили, не будет ли правильно перевести первое имя как Харрисон Форд, а второе, сохраняя игру слов, как Харрис Твид (а не Гаррис). В отношении транскрипции "Харрис" в этом случае я с Вами согласен. Однако в названии Harris Tweed следует выделять собственно название бренда (Harris) и категориальное слово, обозначающее вид ткани, — твид (ср. в словаре Ожегова: "пестротканая шерстяная или вигоневая ткань с диагональным переплетением нитей"). Поскольку сам бренд малоизвестен в России, как Вы правильно отмечаете, я бы добавил поясняющее слово: твид марки «Харрис». Также, как Вы предлагаете, следует для ясности использовать слово "костюм" или "пиджак". Добавить слово "элегантный" можно, но необязательно, потому что мы и так включили в перевод несколько дополнительных слов, и фраза может получиться слишком многословной. Элегантность здесь не так важна, как звуковая игра "Харрисон–Харрис".

Соответственно, в целом должно получиться что-нибудь вроде: «Харрисон Форд в костюме (или пиджаке) из твида марки "Харрис"».

Если отвлечься от контекста данного произведения, то название острова строго по правилам следует передавать "Хэррис". Но если в российском "Атласе мира" или другом официальном картографическом издании дана другая транскрипция, её тоже можно использовать в переводах, тем более что передача звука [æ] в британских именах собственных русской буквой "а" во многих именах вошла в традицию.

Успехов в Вашей работе и всего доброго

Екатерина, спасибо за хорошие слова о моём сайте. Теперь к Вашему вопросу. В принципе конструкции типа the Tver Region, the Moscow Region не противоречат грамматике английского языка и в прошлом действительно применялись универсальным образом для передачи названий областей СССР и его союзных республик. Однако сегодня ситуация несколько изменилась по двум причинам.

Во-первых, универсальной тенденцией в английском языке стало более широкое использование транслитерированных версий для терминов, обозначающих специфические административные единицы различных стран. Термин «область» передаётся всё чаще как oblast, а не как region. Сочетания же со словом region воспринимаются в значении «регион», «прилегающая территория», т.е. некая местность вокруг крупного города, не обязательно ограниченная административной границей. Таким образом, the Mosсow Region — это не Московская область, а Подмосковье, Московский регион.

Во-вторых, специфика сегодняшней ситуации (в отличие от времён СССР) в том, что название области может не совпадать с названием её столицы. У нас таких субъектов как минимум два: Ленинградская и Свердловская области, столицами которых являются соответственно Санкт-Петербург и Екатеринбург. Поэтому перевод *the Leningrad Region неверен, это выражение означает «регион Ленинграда», а такого города на карте РФ больше не существует.

Поэтому моя универсальная рекомендация заключается в следующем: передавать названия областей со словом Oblast и без артикля, напр. Moscow Oblast, Tver Oblast, а там, где область называется иначе, чем её центральный город, — передавать и грамматическое окончание, т.е. Leningradskaya Oblast, Sverdlovskaya Oblast.

Подробно у меня написано об этом в учебнике «Русско-английский перевод» в §18 «Отдельные вопросы передачи топонимов».

Александр, этот вопрос мне задают регулярно. Я хорошо понимаю, что многим пользователям хотелось бы приобрести мои книги, словари и учебные пособия в электронном формате и изучаю возможности для этого. Но эти возможности, увы, пока неблагоприятны.

В электронном виде можно приобрести НОВЫЙ БОЛЬШОЙ РУССКО-АНГЛИЙСКИЙ СЛОВАРЬ под моей редакцией (см. инструкцию, как его скачать).

Что касается других книг, то продавать их через Google Play Market в России можно, только став участником программы «Google Play Книг» (странное название, но именно так написано на сайте Google). При этом, однако, Google сообщает: «Регистрация издателей в Партнерском центре Google Play Книг временно приостановлена». Мой издатель подал заявку на регистрацию и на уведомление о том, когда она будет возобновлена, но этого пока не происходит.

Что касается других ресурсов по продаже электронных книг, то ни один из них не обеспечивает адекватной защиты продаваемой книги от пиратского копирования.

Судя по опыту пиратского сканирования моих книг в прошлом, я не сомневаюсь, что при выкладывании незащищённой электронной книги в Интернет-магазине её сразу же начнут тиражировать пираты. В результате не будет продаваться ни электронная книга, ни печатные экземпляры. В этом-то и причина того, что пока что мои книги можно приобрести лишь на бумаге. (Дешевле всего это делать через издательство «Аудитория»).

Алексей, плюсы и минусы западных и отечественных учебников по грамматике и другим аспектам английского языка я вижу в том же, в чём их видите и Вы: западные учебники стремятся к максимальному упрощению и сокращению «теоретического» аппарата. Например, их авторы не видят необходимости объяснять изучающим различия между английским герундием, отглагольным существительным на -ing и причастием I, а объединяют все эти категории термином "ing-form". Такой подход годится до поры до времени, но на дальнейших этапах овладения языком возникает потребность в более тонком освоении его внутренней организации, а сделать это, пользуясь прежним примитивным аппаратом, невозможно. В то же время человеку, привыкшему к примивным ярлычкам, а не научной терминологии, бывает очень трудно перестроиться. Но именно на этой черте элементарных ярлыков западные учебники, как правило, и останавливаются.

Англоязычные авторы к тому же не понимают всех потребностей тех, кто изучает их язык. Какие-то вещи для них подразумеваются сами собой, но отнюдь не очевидны для людей, у кого родной язык не английский. Поэтому лучше всего написать учебник английского могут, я полагаю, только иностранные специалисты, способные взглянуть на английский язык со стороны. Помнится, однажды в молодости я приобрёл толстенный японский учебник английской грамматики, который назывался Saito's Advanced English Course. Вот это был учебник! В нём была практически вся информация об английском языке со всеми его нюансами и тонкостями, причём авторы не боялись лингвистической терминологии, хотя и были нацелены на выработку практических навыков. Единственный недостаток этой книги состоял в том, что она была выпущена в 1947 году и уже в те годы, когда я приобрёл её, несколько устарела. Не знаю, пытался ли кто-либо выпустить современное издание этого учебника, не слышал о таком.

Советские же и российские учебники страдали прежде всего тем недостатком, что их авторы писали свои книги в отрыве от живой языковой и переводческой практики. Знаменитый советский учебник Н. А. Бонк (именно Бонк, а не «Бонка», как часто можно слышать, т.к. его автор — женщина), несмотря ни на какие переработки и обновления, отражал страшно устарелые конструкции и обороты. Авторы учебника жили за «железным занавесом» и либо воспроизводили (и адаптировали) старые литературные и газетные тексты, либо «высасывали из пальца» нечто, лишь отдалённо напоминающие реальную английскую речь.

Не думаю, что ситуация серьёзно изменилась сейчас: судя по уровню наших вузовских «англичанок», какими бы учёными степенями они ни обзавелись, хороший учебник они написать не в состоянии. Впрочем, буду откровенен: так как моя специализация — перевод, я не слежу за современными учебниками английской грамматики и учебниками общего характера, поэтому никакой ответственной оценки дать им не могу. Вам придётся положиться на собственную интуицию и действовать методом проб и ошибок. Если найдёте что-либо интересное, пишите сюда, делитесь своими находками!

Книгу Б.Н. Климзо «Ремесло технического переводчика» я тоже считаю очень глубоким и ценным трудом. Перевод Terms and Conditions как «Постановления и условия» до сих пор применяется в формулировках договоров, и если Вы введёте это словосочетание (в кавычках) в поисковую строку браузера, то найдёте немало примеров этого. Но наряду с ним можно рекомендовать и генерализирующий вариант «Положения и условия». Конечно, terms не означает в этом сочетании "сроки". Речь идёт именно о важных понятиях, оговорённых и определённых для себя сторонами по договору.

Вариант с нулевым артиклем, конечно, существует и применяется как раз в тех случаях, о которых Вы пишете. Об этом я довольно подробно написал в §13 учебника. В приведённом Вами примере, скорее всего, следует написать: Historian Aleksandr Aleksandrovich writes...

Говоря о мировой практике, я имел в виду практику передачи аббревиатур в названиях иностранных компаний. Использование компанией аббревиатуры LLC в англоязычном варианте своего названия может, действительно, быть её выбором, зафиксированным в уставных и иных документах, и тогда переводчику не остаётся ничего другого, кроме как воспроизводить этот вариант.

Тип текста, в котором фигурирует эргоним, конечно, играет важную роль. В газетной информации аббревиатуры при названиях компаний часто не играют существенной роли и могут быть опущены.

Роман, Вы задали много вопросов, поэтому отвечать постараюсь кратко.

1) ...стоит ли понимать выделенную жирным шрифтом часть the construction company Style-Art и Style-Art, a construction company, на стр. 137 Вашего учебника как общую рекомендацию, согласно которой вторая модель является наиболее предпочтительной? — Да, следует понимать это именно так.

2) Является ли нормативной или идиоматичной модель построения, при которой названию компании предшествует определенный артикль, а характеристика следует за ней (например, He worked for the Samsung multinational company)?. — Нет, такая модель не является нормативной и идиоматичной. В корпусе COCA, например, нет ни одного подобного контекста со словосочетанием multinational company. Однако есть немало контекстов, основанных на рекомендумых в учебнике моделях, например:

The issue surfaced after Seattle lured the multinational company Russell Investments from Tacoma.
the Youngstown facility is managed by Corrections Corporation of America, a multinational company based in Nashville.

3) Верно поступил бы переводчик, если просто воткнул в текст пункта то, что ему представили из управления как официальное наименование, то есть Limited liability company Insurance company “Sberbank insurance life”? Я думаю, что нет. — Я тоже так думаю.

4) Однако могут ведь предъявить претензию, что, дескать, переводчик позволил себе изменить порядок следования компонентов в угоду особенностям английского языка. Может такое быть? — Может. Значит, переводчик должен отстаивать свою позицию и мотивировать её тем, что это его обязанность — учитывать особенности того языка, на который он переводит. Я знаю, что в практике перевода нередки коллизии между стремлением переводчика сделать грамотный перевод и попытками менее грамотных начальников или сотрудников настоять на неграмотных буквализмах. Увы, есть лишь один путь выхода из этой ситуации: говорить с людьми, объяснять, обосновывать. Лучше сделать это заранее, т.е. до момента официальной сдачи готового перевода. В конце концов, ссылайтесь на мой учебник и стоящий на нём гриф Министерства образования. Я ведь для того и написал его, чтобы бороться с порочной практикой.

5) Как быть с тем, когда информация, поступившая из самого банка, расходится с информацией, размещенной на официальном сайте этого самого банка? — Выберите тот вариант, который более правилен, и затем ссылайтесь и на него, и на другие корректные источники (мой учебник, данные корпусов).

Игорь, спасибо за добрые слова и пожелания!

Теперь ответ на Ваш вопрос: да, этимологически слова супруг и упряжь действительно имеют общий корень (об этом свидетельствует «Этимологический словарь русского языка» М. Фасмера). Этот же корень — в словах напрягать, спрягаться, запрягать, и его общее значение можно истолковать как "тянуть, крепить (с усилием)".

То объяснение слова супружество, которое Вы приводите, носит, на мой взгляд, образно-романтический характер. В реальности всё, увы, несколько грубее. Слово супружество происходит от глагола сопрягаться, который в древнерусском языке означал "вступать в половую связь". Соответственно, слова супруг и (устаревшее) супружница в прошлом значили "половой партнёр".

После выхода нашей страны из международной изоляции зияющие бреши в познаниях переводчиков и преподавателей обнаружились в таких лексических сферах, как бизнес и деловое управление, финансы, ценные бумаги и биржи, информационные технологии и связь, религии и конфессии, а также, как ни странно, в элементарной бытовой лексике (многие не смогли бы назвать на изучаемом иностранном языке бóльшую часть предметов у себя на кухне). Именно с учётом этого я тогда и взялся за составление словарей, в том числе "Нового Большого русско-английского", "Словаря религиозной и возвышенной лексики". В Предисловии к НБРАС, которое выложено на этом сайте, данная тема затронута — почитайте, там Вы найдёте дополнительные подробности.

Ну, конечно, и навыки современной разговорной речи были у тогдашних преподавателей не на высоте — в отличие, впрочем, от устных переводчиков, имевших прямой контакт с носителями языка.

На Ваш второй вопрос хочу прежде всего сказать, что я бы на месте министра вообще воздержался от комментирования данной щекотливой ситуации. Что имел в виду Лавров, когда сказал, что в Америке слишком много "pussies" с обеих сторон, я определить затрудняюсь. Полагаю, он знал различные значения этого слова, но никакого конкретного смысла в свои слова не вкладывал, а решил просто таким образом пошутить. Впрочем, у него это получилось не слишком изящно.

В русском переводе интервью министра, выложенном на сайте МИДа, я думаю, совершенно закономерно использовано формально-транскрипционное соответствие ("пуси") — ведь объектом шутки является само английское слово, объединяющее в себе столь разные смыслы, что придумать для него какой-то полноценный русский эквивалент невозможно.

Ну, а если речь идёт о переводе слова pussy в том контексте, в каком его употребил Трамп ("grab'em by the pussy"), за что его и осуждали в американских СМИ, то я не углублялся бы в тонкости передачи вульгарной лексики, а прибег бы, пожалуй, к приёму генерализации и воспользовался бы нейтральным широким термином, например гениталии.

Из Вашего вопроса не совсем понятно, идёт ли речь о переводе с английского на русский или с русского на английский. Так как Вы привели только русский контекст («Сержант оставил проступок подчиненного без последствий»), отвечу в отношении перевода с русского на английский. Моё мнение таково: так же как и русский глагол простить, глагол forgive относится прежде всего к личным (а не служебным) отношениям, хотя субъектом официального прощения может выступать суд, а также монарх, сюзерен, барин и вообще хозяин. В армии хоть и есть иерархия, но хозяев всё-таки нет. Чтобы в официальном тексте (подчёркиваю, официальном, ибо именно к этому стилю относится выражение «оставить без последствий») было сказано, будто "the sergeant forgave the private his mistake", мне кажется маловероятным. По крайне мере, в Корпусе американского английского языка (COCA) я не нашёл ни одного похожего контекста.

В моём «Новом Большом русско-английском словаре» выражение оставить без последствий предлагается переводить с помощью оборота take no action, например: его жалоба осталась без последствий — no action was taken on his complaint. Я по-прежнему рекомендовал бы искать соответствие по этому образцу.

Что касается выражения оставить без внимания, то здесь я тем более не вижу смысла в использовании глагола forgive, когда можно воспользоваться такими лексическими ресурсами, как ignore, take no notice of и т.п.

Вы правы, тема передачи адресов обсуждалась много раз, но потому и возникает снова и снова, что в ней (как и вообще в переводческой ономастике) много тонких нюансов. Когда я с такими нюансами сталкиваюсь, главный критерий для меня — практический: каково предназначение и функция топонимической единицы в конкретном тексте?

(1) В первом вопросе Вы пишете, что «статья насыщена журналистскими окказионализмами и имеет в целом художественный характер». Следовательно, главная функция этой статьи — информационно-эстетическая: автор не только рассказывает о каких-то событиях, но и старается делать это увлекательно и живо. Стало быть, следуем рекомендациям для художественной литературы, а именно: «слова-классификаторы [здесь — улица] передавать по возможности англоязычными аналогами (улица — street)» (учебник «Русско-английский перевод», с. 126).

Что касается самого названия улицы (Заполярный Круг), то знание его значения, безусловно, обогатит читателя художественной статьи (ещё раз подчеркнув, что город находится на крайнем Севере, и вообще помогая читателю «вжиться» в ситуацию). С другой стороны, «чистая» калька отрывает текст от его фактологической основы, которая тоже может быть важна. Поэтому здесь применима рекоменация со с. 129 Учебника:

Многие урбанонимы не просто служат формальными названиями, но и сохраняют прозрачную семантическую структуру, выражая какие-то характеристики или функцию объекта. В этих случаях... обычно применяется калькирование... [и] приводятся оба варианта [т.е. транслитерация и калька], один из них в скобках».

Другими словами, в художественно-публицистической статье можно написать:

...our office on Zapolyarny Krug (Polar Circle) Street.

(У меня, правда, вызывает вопросы название — разве существует «Заполярный круг»? Я привык думать, что есть только «Полярный круг», а Заполярье — вся территория севернее этой воображаемой линии. Но это так, к слову.)

(1a) На Джона Рида я бы сегодня не ориентировался. В современном английском языке не так уж много названий улиц, которые употребляются с артиклем (например, the Mall, the Strand в Лондоне, да и то последнее наименование употребляется часто и без артикля). А так — почти везде артиклей нет: Broadway, Picadilly (в Лондоне), Bowery (в Нью-Йорке). Да, я допускаю, что иногда Madison Avenue американцы могут сократить до "the Madison", но преимущественно в беглой разговорной речи. Для письменного художественно-публицистического перевода с русского я бы варианты с артиклем не рекомендовал.

(2) В счетах-фактурах при переводе с английского на русский я бы вообще ничего не транслитерировал, а оставлял на латинице, но если очень нужно, то транслитерируется часть адреса до города, а город и страна пишутся в принятой форме по-русски. Логика тут такая: русские наименования городов и стран в адресе нужны для международной корреспонденции (коммуникации), исходящей из России, а внутригородской адрес за рубежом — дело местной доставочной службы, если таковая задействуется.

Что касается транслитерации адреса для нотариального заверения, то это требование связано с юридическими тонкостями (вроде бы российским нотариусам не разрешается прямо заверять иноязычные тексты). Но и в этом случае названия города и страны «переводятся».

Вы знаете, я как-то давно не слышал В.В. Познера на английском. Вспоминаются разве что какие-то интервью, которые он брал у иностранцев, — и впечатление у меня было таково, что по-английски он говорил практически неотличимо от носителей языка. Как правило, если человек усваивает язык в детстве и говорит на нём до такого возраста, как 14–15 лет, его можно считать реальным носителем бытового разговорного регистра этого языка, и таковым он остаётся на всю жизнь.

Конечно, жизнь в СССР не могла не наложить отпечаток на идиоматику его речи. То, что советские (российские) реалии, а также пословицы, он переводит дословно, неудивительно: это случается и со взрослыми экспатами, которые приезжают в Россию работать и живут здесь длительное время, погружаясь в соответствующую культурную и языковую атмосферу. Иной раз человеку, если он не профессиональный переводчик, удобнее использовать кальку или транслитерацию, чем думать над каким-нибудь объяснительным переводом. Так что обозначение экзаменационного билета словом ticket мне понятно: в конце концов, такой билет можно сравнить с лотерейным, а для лотереи ticket — вполне подходящее слово (в своём Русско-английском словаре, кстати, для значения “листок, карточка с каким-либо текстом” я даю два соответствия — card и ticket, хотя для словосочетания “экзаменационный билет” предлагаю exam question card — впрочем, и это условное соответствие, т.к. в англоязычных странах экзамены проводят по другому принципу).

А пословицы во многих случаях и надо передавать дословно, особенно если автор как-то анализирует их смысловую структуру или хочет продемонстрировать специфику языкового мышления, отразившуюся в этой пословице.

Что касается Вашего вопроса о том, могут ли такие билингвы, как В.В. Познер, стать хорошими переводчиками с английского на русский, то мой ответ: да, могут, если получат переводческое образование. Примером может служить Виктор Михайлович Суходрев, который тоже овладел английским в детстве и подростком вернулся в СССР. Почитайте его мемуары — очень интересная книга.

Да, ещё по поводу выражения as the result. В принципе оно не нарушает норму английского языка и встречается в текстах англоязычных авторов, хотя чаще всего с лимитирующим предложным оборотом (as the result of...). Но если контекст говорит о том, что речь идёт о главном или единственном результате чего-либо, то продолжение с предлогом of необязательно.